Ее бирюзовые глаза расширились, немного поколебавшись, она приняла его руку и шагнула, но тут же споткнулась об его ногу. Дэвид, поддержав ее другой рукой, помог восстановить равновесие.
— Я начинаю думать, что вы намеренно пытаетесь сбить меня с ног, синьорина Нэв, — сказал он с кривой усмешкой.
— Прошу прощения.
Несколько человек прошли мимо, улыбаясь.
— Какая прекрасная пара, — сказала по‑итальянски одна дама. — У них будут красивые дети.
Должно быть, Нэв тоже это услышала, на секунду их взгляды встретились, все звуки улицы вокруг них, казалось, слились в отдаленный гул.
Дэвиду потребовалось колоссальное усилие воли, чтобы его чувства не отобразились на лице.
Нэв не была уверена, но ей показалось, что какое‑то выражение промелькнуло на лице Дэвида. Мгновенная складка на лбу, как будто от начавшейся головной боли. Комментарий женщины задел его за живое? Или Дэвид ощутил горе из‑за упоминания о семье? Ведь его семья была разрушена трагедией с сестрой и зятем. А еще он наверняка переживал из‑за Бьянки.
Нэв ощутила прилив сочувствия к Дэвиду. Бедный. Какая огромная ответственность на его плечах. Она не сомневалась, что он любил свою племянницу, но она знала по своему опыту работы с детьми одиноких родителей: ему предстояли трудные месяцы, а может, и годы.
Она задавалась вопросом, было ли Дэвиду кому излить свое горе. Она вновь задумалась о смерти отца и о том, что в тот период ей не с кем было поговорить об этом. На глаза у нее навернулись слезы, и она вздохнула с облегчением, когда они наконец добрались до рыночной площади.
Достопримечательности вокруг, запахи, звуки мгновенно захватили все внимание Нэв, и сначала она просто стояла, впитывая краски шумной толпы. Запах рыбы и морепродуктов был очень резким, и она сморщила нос. Ближайший продавец разделал рыбу‑меч, и две ее половинки поблескивали на доске, глаза ее были остекленевшими.
Нэв очень хотелось осмотреть рынок и найти для себя что‑нибудь особенное. Внезапно ее охватило чувство, что происходит что‑то правильное. Что она должна быть здесь, на юге Италии, среди шумной толпы, ярких цветов и громких звуков, споров, восклицаний, криков детей и активной жестикуляции продавцов.
Нэв изучала стандартный итальянский, но обнаружила, что частично понимала и калабрийский диалект, поэтому, услышав певучий диалог двух женщин, рассматривавших товары, выставленные на прилавке, невольно улыбнулась. Дамы проследовали дальше, а Нэв, подойдя ближе к тому же прилавку, увидела предметы нижнего белья из кружева.
Нэв почувствовала, как ее щеки залила краска, и она не смела даже поднять глаза на Дэвида. Шелковые бюстгальтеры и трусики, продаваемые как отдельно, так и комплектами, были самых разных цветов, начиная от нежных пастельных и кончая темно‑фиолетовым, красным и черным. Там же лежали изысканные ночные рубашки с венецианским кружевом, упакованные в элегантные коробочки. Ее взгляд задержался на тонкой коралловой ночной рубашке с замысловатым розовым кружевом. Если бы она была здесь одна, то не удержалась бы от соблазна приобрести ее.