— Ей это пока не грозит, — встряла в разговор отшельница.
— Я тоже так думала, — вздохнула Мари. — А на самом деле и оглянуться не успела, как уже первую сотню разменяла.
— И вторую тоже… — задумчиво дополнила Солая. — А некоторые уже и четвёртую. Давайте не будем о грустном. Рийзе, в филиале веди себя тихо, хорошо? В журнале мы запишем, что у тебя тренировка профнавыков, а мы с Марианной сопровождающие, поняла?
— Не страдаю тупоумием, — проворчала я, порядком устав от постоянных проверок на интенсивность умственных процессов.
— Только вышли, а ты уже вредничаешь. Не надо так, — моя наставница поправила ворот на куртке и вжала голову в плечи: в спину, бросая за шиворот мелкий снежок, задул колючий ветер.
Я промолчала. Унылая местность, скверная погода и отвратительное настроение медленно, но верно делали своё дело.
Наш путь пролегал вдоль высокого обрыва, по степным краям: пожухлая трава и редкие деревца здесь составляли всё природное богатство. Двигались мы достаточно быстро в сторону невысоких холмов, заросших плешивым кустарником, ведьмам явно хотелось уйти с открытого пространства как можно скорее.
Разговоры велись скорее из вежливости, чтобы скоротать время в дороге: ничего нового я не узнала, единственное, в чём меня предостерегли инквизиторши — ни в коем случае не использовать магию. Я переспросила об амулетах, покоящихся на дне корзины, но Солая махнула рукой: сказано не использовать заклинания, зачем ещё уточнять что-то около?
Часа через три мы оказались у небольшого здания, напоминающего наполовину вросший в землю сарай. Сруб из потемневшего дерева я заметила только тогда, когда мы его обошли: с дороги была видна пологая крыша, замаскированная густой растительностью и обильно разросшимся хвощом, издали можно было принять за обычный холм.
Спустившись по порядком изношенным деревянным ступеням вниз, оказались в крохотной каморке. Дальнейший путь перекрывала массивная дверь из толстого металла. Без изысков, но с первого взгляда стало понятно: на раз её не выбьешь.
— Встречай гостей, Ильдус, — сказала Солая, остановившись в самом начале комнатушки.
— Какие люди! — из стены плавно выползло приведение приятной мужской наружности.
Я бы даже сказала, что при жизни дядька был красавчиком, как минимум, я бы сама с удовольствием запустила руки в его шикарную бороду. Мое чувство прекрасного трепетало, правдами и неправдами давая пинки сознанию надолго запечатлеть в памяти образ призрака. Редко когда такое случалось, а здесь…
— Снимай чары, старый пердун, она стажёр, — строго сказала отшельница, нехорошо на меня косясь.