— «Божену» начали разрабатывать еще при СССР. Потом, в девяностых, подключился какой-то американский фонд.
— Вы знаете какой? — спросила Мира.
— Нет, — покачал головой Александр Сергеевич, — я занимался исследованиями и никогда не интересовался, откуда берутся деньги. Помню, что несколько лет денег не было, а потом руководители нашли благотворительный фонд или… Не уверен, может, это был какой-то разовый грант, а не те деньги, которые мы потом тратили несколько лет. Неплохо зарабатывали, кстати.
— Кто может знать, откуда были деньги?
— Руководство, опять же оно.
— Но он же умер! — воскликнула Мира.
— Вы, вероятно, говорите о Белове, основателе? Но он перестал возглавлять проект задолго до истории с инвестором. Его потеснила талантливая молодежь. Он умер, но в проект было вовлечено много людей.
— Когда вы ушли? — спросила Мира.
— Я не уходил. Меня уволили, — ответил Александр Сергеевич, усмехаясь. Он последней длинной затяжкой докурил сигарету до фильтра и щелчком отправил ее за окно. Помахал руками, разгоняя дым.
— Не поняла. Как уволили?
— Очень просто. Нам сказали, что мы не дотянули до показателей. Что деньги закончились и проект свернули. Хотя мне казалось, что уже вот-вот… Так нам объяснили, по крайней мере.
— В каком году это было?
— В две тысячи первом. В каком году ты родилась? — неожиданно спросил меня Александр Сергеевич.
— В две тысячи третьем. В марте, — ответила я.
— Странная история, да. Ведь всех уволили и даже вроде увезли оборудование. Если мать вас не разыгрывает, то значит, проект продолжили развивать без нашего участия.
— Многих тогда уволили?
— Всех, с кем я работал. Лабораторию закрыли — это точно. Я несколько раз приходил за документами и видел, что она пустая. Оттуда все вывезли. Мы сидели в подвальчике при институте.
— Кто может знать больше вас? — допрашивала Мира. Она вела себя как опытный детектив. Уверенность, граничащая с наглостью.
Александр Сергеевич задумался.
— Наверное, Иванов. Он как раз занимался оформлением этого гранта… для финансирования. Но он давно уехал из Питера. Не знаю, где он сейчас.
— Напишите нам все, что о нем знаете, — попросила Мира, подсовывая ему блокнот и ручку.
Александр Сергеевич склонился над листом и начал медленно писать, шевеля губами.
— Сомневаюсь, что ваша теория может быть правдой, — говорил он, не отрываясь от блокнота. — Скорее уж история с похищением Божены как-то связана с твоей матерью. — Он посмотрел на меня и снова уткнулся в листок. — Она для многих как заноза. Но смелая женщина, надо сказать.
Он продолжал писать, выводил буквы и цифры, а я снова с щемящим чувством вспомнила о родителях и — будь что будет! — включила телефон.