Пометавшись перед выходом на посадку, он сел на одно из стоящих вдоль стены кресел, снова обновил страницу. Все то же «ок». И, вспомнив ту тысячную купюру и лохматый хвост, свисавший из-под шапки, он расплакался, прикрыв лицо рукой. Всхлипывал и вздрагивал, снова и снова обновляя страничку, на которой ничего не менялось.
— Где ты? — прошептал он.
Объявили посадку на рейс до Рима. Он подошел, протянул свой посадочный и, пока шел по трапу к самолету, громко кричал про себя: «Где ты? Где ты? ГДЕ ТЫ?»
* * *
Тем временем в России, в Нижегородской области, на асфальтированной, но неоживленной дороге (днем здесь проезжает одна машина в пять минут) остановилась фура с бесконечно длинным прицепом. На первый взгляд это была обычная грузовая фура, перевозившая конфеты, или холодильники, или одежду, или садовые лопаты. Но, присмотревшись, можно было заметить, что прицеп несколько длиннее и выше обычного, а кабина полностью тонированная — водителя не разглядеть.
Фура притормозила на участке, с которого дорога просматривалась далеко вперед и назад. Задняя дверь распахнулась, и оказалось, что внутри совсем не лопаты. Больше всего внутренность прицепа напоминала лабораторию — белые стены, резкий свет сверху. Двое, мужчина и женщина, в одинаковых голубых медицинских костюмах, волокли к выходу девушку, которая была без сознания. Мужчина выпрыгнул из прицепа, принял девушку и осторожно положил ее на асфальт. Потом женщина помогла ему забраться наверх. Они захлопнули дверь, и фура тронулась. За все время никто не произнес ни слова.
Когда фура исчезла из вида, с противоположной стороны показалась машина. Она затормозила рядом с лежащей девушкой. Сначала водитель пытался вызвать скорую, но связи в этом районе не оказалось. Поэтому ему пришлось осторожно поднять девушку и положить ее на заднее сиденье своей машины. И они поехали в ближайший городок, где была больница.
* * *
— Вы упустили девчонок во второй раз, серьезно? — Спокойный голос шефа раздавался из станции в ее «шевроле». — Я дал вам разрешение на операцию в Сан-Франциско, но не думал, что придется оправдываться за вас из-за инцидента на пляже.
— Мы облажались, — ответила она. — Грубо сработали.
— Да-да, я уже видел на «Ютубе». Вы не просто облажались. Вы поставили под сомнение мою компетентность, ведь вы моя команда. — Шеф никогда не повышал голос. Если говорил быстро, это значило — он в бешенстве. Сейчас он говорил быстро.
— Мы все исправим. Я думаю, что нам нужны они, нулевая и первая. С них все началось. Дайте нам разрешение на Европу.