Аугусто решил поговорить с Розой. Он пригласил её на ленч и, как всегда, начал разговор с главного:
– Вчера мне показалось, что Мерседес была какая-то грустная.
– Да, она заходила ко мне в магазин, – сказала Роза и опустила глаза.
– Что с ней? У неё опять что-то случилось?
– Нет-нет, ничего страшного. Она просто запуталась.
– Слушай, Роза, ты что-то юлишь... У неё неприятности, да?
– Нет, никаких неприятностей, просто произошло событие, важное для неё. Только я не знаю, как тебе об этом рассказать, ведь Мерседес так мне доверяет, а я сомневаюсь, имею ли я на это право.
– Я тебя понимаю, но ты ведь знаешь, как я к ней отношусь, правда? Поэтому ты можешь мне обо всём рассказать.
– Ладно, Аугусто. По-моему, ты должен знать, по крайней мере, об одном: она очень страдает.
– Страдает? Отчего страдает? Ведь она сама всё решила, правда, я не понимаю, как можно отказаться от счастья ради такой мелочи, как деньги.
– Теперь она сожалеет об этом.
– Только немного поздно, да, Роза? Теперь она вышла замуж за другого, и скоро станет матерью.
– Это так. Тогда почему ты позвал меня и допрашиваешь?
– Я люблю её, хотя она заставила меня страдать.
– Но ведь ты умеешь прощать, правда? Мерседес поняла, что сделала глупость, она признаёт свою ошибку.
– Признание ошибки ещё не освобождает человека от ответственности. Она вышла замуж за этого типа, потому что сама так захотела. Я всё время был рядом, и ей надо было только намекнуть...
– Всё это происходило на моих глазах с самого начала, и я понимаю, что ты имеешь полное право держать на неё зло. Только теперь всё по-другому, она любит только одного человека – тебя, Аугусто. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
В то время как Китерия готовилась появиться в высшем обществе и под наблюдением Тукано, держащего в руках хронометр, часами бегала в гостиной вокруг стола, Жордан и Дуглас всё больше и больше увязали в сомнительных делах, которые они проворачивали с «новыми русскими». Операция с рубашками из Венесуэлы принесла всего пятьдесят тысяч дохода, русские оправдывались тем, что остальные деньги застряли в каком-то банке, уверяли, что, конечно же, главная сумма скоро поступит на счёт Жордана, и предлагали новую сделку. Теперь вместо кудрявого, похожего на аргентинца, человека из далёкой Джорджии появился такой же чернявый Гаспар. Он снова вернулся к злосчастным рубашкам, только теперь они должны были уйти не в далёкую Россию, а в какую-то неведомую Армению. Гаспар ездил на «Мерседесе-300» и производил впечатление респектабельного человека. Об Армении Жордан и Дуглас не знали ничего, но зато знали, насколько тянет спортивный «мерседес». Гаспар просил выдать ему пятьдесят тысяч наличными, чтобы оплатить фрахт, и обещал в течение месяца вернуть эти деньги, да ещё с хорошей моршой.