Ее слова перешли в бессмысленные, захлебывающиеся рыдания, и рука Шефа, что сжимала ее запястье, дрогнула.
– Ты ей не веришь? – спросил Ярван, плохо понимающий, что происходит.
Он не знал Карин толком и не мог судить, что для нее нормально, а что нет. Он обычно обменивался с ней короткими фразами, чаще всего бытовыми, поэтому даже не пытался сейчас судить Шефа, только знать хотел, что ему делать.
А Шеф не ответил, просто кивнул в сторону единственной узкой двери справа от себя.
– Говори код, – велел он Карин, все еще не убирая от ее головы пистолета.
– Три семерки, пять.
– И все?
– Да, сюда постоянно кто-то ходил, поэтому наверно Зена и сделала его простым, чтобы ее подчиненные не путались. Я не вру, Олли, слышишь? Не вру…
– Яр, проверь, – попросил Шеф, чувствуя себя как никогда жестоким и бессердечным настолько, что ему самому было от этого больно, но что-то внутри все равно дергалось.
– Я люблю тебя, очень, – всхлипывая, говорила Карин. – Свяжи меня, если не веришь, но не убивай, умоляю. Только не ты…
– Умолкни, – попросил Шеф, следя за Ярваном.
Тот ввел код и проход в светлый коридор тут же открылся.
– Мне так страшно, Олли, – простонала Карин, и он не выдержал, отпустил ее, все еще не понимая, почему все так странно.
Он подал ей руку, а она вцепилась в нее, прижалась к нему всем телом и расплакалась.
– Поверь мне, это я… Может быть, не такая как прежде, но это я… Мне так плохо и страшно, мне так… больно.
– Прости, – выдохнул Шеф и обнял ее в ответ, не переставая хмуриться.
Целиться в нее было больно, обнимать – еще больнее, и непонятно было почему, да и нормально ли чувствовать что-то подобное. Только времени говорить об этом не было. Он отдавал Карин свой бронежилет и шлем, брал ее за руку и выходил из пятого отсека в коридор, сам вызывая Виту.
– Я, Ярван и Карин пытаемся вернуться к кораблю, – сказал он ему.
– А остальные? – спросил Виту взволнованно.
– Возможно, уже мертвы, – честно сказал Шеф, понимая, что против Зены им похоже нечего противопоставить, и почему она только отдала им Карин непонятно.
«Хотя, может, это и есть обмен. Она получила мозги и Дориана, а я – Карин. Все как бы по-честному, только без согласия», – решил он и попросил Виту превратиться в проводника, потому что сам Шеф понятия не имел, куда надо идти.