Перед матерью Оливер чувствовал себя виноватым больше всего, но она его не винила никогда, обнимая, целуя и принимая так, словно он и не был преступником, а оставался ее любимым сыном, что вечно уворачивается от ее поцелуев.
Отец смотрел на него иначе поначалу, а теперь уже не косился, не хмурился, как-то привык; и хоть и держался отстраненно, а называл его сыном и от людей не пытался прятать, как прокаженного. Смирился, видимо, а может быть даже простил, просто не говорил об этом вслух, но и Оливера это уже не тяготило.
Он был счастлив в новом большом доме на Майкане и хотел туда вернуться поскорее, а не стоять тут и курить одну сигарету за другой.
– Ты там замерзнешь быстрее, чем у меня пачка закончится, – сказал Оливер после часа молчания.
Улочка окончательно затихла за это время, огни и без того скудные погасли, и густая темнота спустилась в переулок, только Оливеру с его линзами все равно все было видно: и красный отблеск от выделенной цели, и взведенное оружие, смотрящее из-за решетки прямо на него.
«Как будто он не знает, кто я», – спокойно подумал Оливер и закурил снова, не боясь выстрела. В такой темноте, с такого ракурса Питер точно не попадет ему в голову, а обстрелять металлические ноги будет просто бесполезно, хотя, если постараться и извернуться, можно наверно выстрелить и в живот, но Оливер знал, что попасть при этом куда-то будет сложно. Под кожей у него на груди, животе и спине были металлические пластины. Где-то они прятались под мышцами, где-то накрывали их сверху, но жизненно важные органы они все равно закрывали, так что стреляй – не стреляй, дергайся – не дергайся, а без хорошего бластера или лазера ему не навредить, можно только в голову попасть, потому что обычно ее закрывает шлем, которым теперь Оливер пренебрегал, чтобы не привлекать к себе глупого ненужного внимания.
– Стреляй, если так хочется, – сказал Оливер Питеру, понимая, что в Пекле уже взорвал бы эту сточную канаву и отчитался о рассеивании потрохов Питера Дейвиша, но в этих бараках жили люди, а значит надо было учитывать их существование и просто ждать.
На самом деле он не ожидал, что Питер действительно выстрелит, но он сделал это, явно стараясь попасть куда-то повыше. Пуля звякнула, ударившись о металл левого бедра, и отскочила в лужу переулка.
– Мимо, – спокойно сказал на это Шеф.
Ему не жалко было даже штанов. Он купил их в этой дыре, как и всю остальную одежду, чтобы смешаться с толпой, а силиконовую имитацию кожи заменить было не трудно. Один комплект был у него с собой и еще три лежали дома, не полных, но сути это не меняло – шкурок для левой ноги у него было с лихвой.