Избранное (Гофштейн) - страница 3

Печататься Гофштейн начал в еврейской прессе после февральской революции, первая книга его, за которой последовал ряд других, появилась только в 1919 году.

Но Давид Гофштейн был советским поэтом, советским литератором не только по признаку времени, в которое протекала его деятельность. Он, как настоящий большой художник, отражал нашу советскую действительность во всем ее многообразии. И если ряд его стихов, особенно первых лет, посвящен печальному и тяжкому прошлому родного народа, то впоследствии все больше и больше занимает место в его творчестве тема современности, тема социалистического строительства, тема дружбы народов, тема Октября, тема великих побед советского народа.

Критика не раз отмечала, что Гофштейн был большим мастером формы, сочетавшим классические традиции со смелым новаторством. Это так, конечно. Гофштейн был неистощимо изобретателен в строфике, в ритмике, в рифмовке, его эпитеты, метафоры, сравнения поражают своей меткостью, а подчас и неожиданностью. Но главное не в этом. Главное в том, что Давид Гофштейи, как подлинно большой поэт, смотрел на мир своими глазами, что он имел свой голос, что он умел по-своему повернуть ту или иную лирическую тему, что он умел, взяв самый обыкновенный предмет, вдруг осветить его неожиданным светом (крохотное стихотворение «Яблоко» или еще меньшее по размеру — «Щепочка»). Он с проникновенной нежностью любил природу — и с восторгом смотрел на величественные здания современного города («Город», «Дождь»). Он был настоящий поэт-мыслитель, у которого самые незначительные, казалось бы, явления жизни вызывали широчайшие и иногда очень смелые ассоциации и обобщения. И основное — он любил человека, любил народ, любил человечество.

Таким он вошел в наши сердца. Хочется верить, что таким же войдет он в сердца читателей младшего поколения, для которых, по трагическим обстоятельствам последних лет жизни Давида Гофштейна, творчество замечательного еврейского поэта было закрытой книгой.