Наутро он чувствовал себя как пьяный. И это так хорошо. Накануне летние натурные съемки окончились, следующие только осенью и зимой, павильонные завтра, и сегодня можно отдыхать, наслаждаться жизнью, любовью, счастьем, свежим ветром новизны. Поспали всего часок, и около пяти Ефимыч разбудил, выпроводил. Сонные и счастливые, они вышли в остаток белой ночи и снова побрели по прекрасному городу. Говорить не хотелось. Но она все-таки спросила:
— Надеюсь, ты не каждую ночь прибегал к услугам Ефимыча.
— Как ты можешь! Просто другие пользовались и мне рассказывали. Клянусь! Да я и не ходок вообще-то.
— Ладно, поверим.
Они успели застать возвращение Кировского моста из легкомысленной вертикали в деловую горизонталь. Пешком проделали ночной путь в обратном направлении и к семи вернулись в гостиницу. Гестаповку сменила приветливая женщина:
— Это ваша супруга? Какая хорошенькая! Уж на премьеру не забудьте позвать, товарищ Незримов.
— Вот она бы вчера тут дежурила, — проворчал он, а Марта возразила:
— Тогда бы не получилось белой ночи, поцелуев, романтического свидания в постели наследника Тутти.
Они завалились в его сорок первый номер и проспали до полудня, потом обедали в «Астории», пили шампанское, собрались гулять, но вернулись в номер и уже не выходили из него до завтра.
Назавтра он познакомил съемочную группу с новой актрисой, попросил Жжёнова разыграть сцену с хлебом, у Марты все получилось с лёту.
— Отлично, утверждаем! Хотя нет, постойте, кто у нас на Лялю Пулемет? Губанова? Вот она будет Мариной.
— После «Первого троллейбуса»? Откажется, — возразил ассистент Володя Быков.
— Не откажется. Мы Марину допишем. Саня, допишешь Марину?
— Как скажете.
— Эол Фёдыч... — Быков отвел Незримова в сторонку. — Губанова фактурнее, красивее. А эта...
— Эта мне нравится, — перебил режиссер своего ассистента. — Я все сказал. И не ори на меня, понял?
— А я и не ору.
— Снаружи не орешь, а внутри орешь.
Ира Губанова, прославившаяся в фильме «Первый троллейбус», не отказалась. Актеры вообще только в исключительных случаях отказываются даже от самых малейших ролей. А Марта Пирогова так лихо справилась с ролью Ляли Пулемет, что восхитила всю Эолову команду, а потом и советских зрителей.
Забавно, поначалу Коногонова играл актер Збруев, он тогда же на «Ленфильме» снимался у Герберта Раппапорта в «Двух билетах на дневной сеанс», но когда Незримов вспомнил, что по сценарию танкист должен целовать Лялю Пулемет в губы, он решил сам сыграть эту роль. Благо Збруева пока с забинтованным лицом сняли.
— А теперь, когда разбинтуют, там окажусь я.