Художественный фильм.
Режиссер — Эол Незримов.
Сценарий — Александр Ньегес.
Оператор — Владимир Рапопорт.
Композитор — Илья Ростов.
В ролях:
Доктор Шилов — Георгий Жжёнов.
Корреспондент — Николай Смирнов.
Булавкина — Жанна Степнякова.
Лебединская — Вероника Новак.
Ира — Нинель Мышкова. И др.
Киностудия «Мосфильм».
— «С тобой, Лили Марлен», — подпевал Незримов Ольге Чеховой, продолжая обвораживать роскошную сибирячку, привезенную Катькой Савиновой вместе с подругой детства. Он не хотел знать, как ее зовут. Лили Марлен — лучшего для такой красоты не придумать. — Я хочу снимать тебя в своем фильме.
— В эпизоде?
— Каком эпизоде! В главной роли!
— Но я не актриса, я учусь на медсестру.
— Я и буду снимать тебя в роли медсестры. Медсестры на фронте. Красавица и героиня. Она жертвует собой ради победы.
— Я только в школьных спектаклях выступала.
— У тебя есть все данные. Соглашайся.
— Но мы с Мариной послезавтра обратно домой.
— В Лебединый замок?
— Нет, в Новокузнецк.
— Тоже неплохо. «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть».
— Да, это про Новокузнецк Маяковский написал. Но мы вообще-то с сестрой из Ельцовки, как ее подруга Катя. Они с мужем снимают в Москве квартиру, пригласили нас вместе Новый год встретить.
— Как я им за это благодарен!
— А вам нравится мой наряд? Я его сама сшила.
— «С тобой, Лили Марлен»...
Ставили другие пластинки, кто-то набрался смелости потанцевать с роскошной сибирячкой, конечно же Кавтарадзе и Хачатуров, но Эол сдул обоих кавказцев, никого не подпускал к своей добыче. Только бы никто про Лидку не заикнулся! Но все видели, что Незримов старается забыть семейные неурядицы, забыться в этом золотом сибирском облаке, и не вмешивались.
— Отныне и навеки ты — моя Лили Марлен, — говорил Незримов. — Обещай, что приедешь сниматься в моем фильме! Оставь мне свой адрес, я пришлю тебе вызов, все будет оплачено.
— Ну хорошо, оставлю...
Он не сдержался и прильнул губами к умопомрачительной выемке между двумя роскошными холмами, покрытыми газовым платком. И на том все едва не завершилось.
— Еще что-либо подобное, и я...
— Понял. Приношу извинения. Не сдержался. Но как тут можно сдержаться!
Ничего более смелого между ними в то новогоднее утро 1952 года не произошло. Но и этого достаточно, чтобы суд постановил: измена.
Дальше Лили Марлен стала рассказывать о мерзавце Пырьеве. Назвала его Упырьевым. Что этот шестикратный лауреат Сталинской премии ловелас, не терпящий отказов, знала вся мировая прогрессивная общественность. Всем, кто противился пройти через Сциллу и Харибду его кровати, Иван Александрович безжалостно ломал судьбы. Катя Савинова снималась у него три года назад в «Кубанских казаках», и, когда он повелительно потащил ее в свое прокрустово ложе, она сказала решительное сибирское «нет».