В тот же вечер она наглоталась таблеток на Таганке, но родители вовремя вызвали врачей, и Лиду спасли. Тесть в гневе приехал в общагу:
— Бессовестный человек! Из-за тебя мы чуть не потеряли дочь! Немедленно проси у нее прощения и восстанови семью.
— Мне не за что просить у нее прощения. И семью нашу уже невозможно восстановить.
— Ее смерть ляжет на твою совесть!
— Постарайтесь не допустить этого.
Вскоре Эол и Лида развелись, семейную комнату у них отняли, точнее, к Эолу в нее снова подселили испанца. На все летние каникулы Незримов отправился в Сибирь, зашибал деньгу в Туруханском крае на золотодобыче, а в конце августа примчался в Новокузнецк, явился на проспект Строителей:
— Ника, я приехал за тобой. Будь моей женой.
Она оглянулась на застывшую в дверях кухни мать. Грустно улыбнулась:
— Простите, но, кажется, ты женат.
Он молча достал паспорт, показал отметку о разводе.
— Чудной какой-то... Даже не сообщил. А если бы я за это время себе другого нашла?
— Значит, судьба. А ты не нашла?
— Нет. — И она засмеялась своим некрасивым смехом, который он уже так любил.
— Пожалуй, вот что... — Марта Валерьевна отошла от «стены плача», села за письменный стол Эола Федоровича, включила компьютер, ввела пароль: «Эолова арфа», — нашла папку «Мое кино», в ней файл «Кукла». Ей не хотелось смотреть этот фильм, но он сам рвался начать собой ритуальное колдовское действо. Огромный плазменный экран, подключенный к компьютеру, загорелся, на нем высветилось: «Московская киностудия имени М.Горького». Появилась сидящая на скамейке красивая кукла, ее перечеркнула надпись: «Кукла». На фоне зимних лесных пейзажей пошли начальные титры: сценарий Александр Ньегес, постановка Эол Незримов, мастерская ВГИКа Сергея Герасимова и Тамары Макаровой.
Эол терпеть не мог титры на бесполезном фоне, он считал, что действие уже должно сразу начинаться, нельзя терять время и кадры. И вот уже появилась машина, из нее вышли Ворошилов и Тимошенко в исполнении Белова и Ключарёва. Камера медленно поплыла вокруг них. Упор на операторские приемы Незримов делал с первого же своего дипломного фильма. В данном случае использовался прием, впоследствии названный параллаксом. А когда маршалы заговорили, начался зум — медленный наезд камеры на героев фильма.
— Вот с кого ты начал, потомок богов, — усмехнулась Марта Валерьевна. — С Ворошилова и Тимошенко. Не с Юлия Цезаря, не с Наполеона, не с Кутузова, даже не с Багратиона. Молчишь?
Она глянула на шелковый ярко-красный халат, под которым лежало неподвижное тело. Ставшее куклой. Взорвется или нет, неизвестно.