– Мы только что воевали с нашими врагами сиу. Нам не нужно затевать войну еще и с Демп Си, – встревоженно возражает Чарли, и воины снова замолкают.
Надеюсь, мальчишка не навлек на себя гнев вождя таким поступком.
– Я отдам вам одного мула. Выбирай любого, – говорю я Собачьему Клыку. – Это вам мой подарок за то, что нашли мой табун.
– А вон те мулы? – спрашивает вождь про Плута и Тюфяка. – Это не твои. На них нет клейма.
– Это его мулы, – отвечаю я, кивком указывая на Уайатта.
– Если мы заберем его мулов, Демпси будет все равно, – замечает Скунс.
Собачий Клык вскидывает руку, заставляя воинов замолчать. Потом он поднимает мизинец и безымянный палец, что означает «два».
– Ты дашь мне одного… И он тоже. Два мула. По одному от каждого. И сегодня никто не умрет.
Вождь переводит взгляд на Уайатта, который не понял ни слова из этих переговоров.
– Я не могу отдать тебе чужого мула, – отвечаю я.
Собачий Клык упирается, мотая головой. Хохолок на его макушке раскачивается.
«Два», – снова сигналит он пальцами. Чарли все еще стоит рядом с Дамой, и я даю ему знак подвести ее к вождю.
– Нравится моя лошадь? – спрашиваю я у Собачьего Клыка.
Тот хмыкает:
– Лошадь нравится.
Его лицо окаменело, а вот Чарли ахает.
– Я отдам тебе лошадь.
Мне больно это говорить и трудно даже взглянуть на Даму. Скунс издает радостный возглас, явно довольный ходом переговоров. Дама – прекрасная лошадь, а мулы, хоть и ценятся, все же не вызывают такого интереса.
– Я возьму лошадь… И одного мула, – настаивает вождь, снова показывая мне два пальца, как будто я туповат.
Я оглаживаю бока и живот Дамы, показательно ощупывая ее, а потом говорю Чарли сделать то же самое, хотя он все равно ничего не нащупает. Это нужно для вида.
– Когда сойдет снег, она родит жеребенка. Вот и будет тебе мул, – говорю я Собачьему Клыку, поднимая два пальца. – Одна лошадь. Один мул.
– Ты врешь, – не верит тот.
– Не вру. Отец – вот этот осел. – Я киваю на Котелка. – Я уже вязал их как-то раз. Продал жеребенка капитану Демпси в прошлом году.
Красивый был мул, рыжий, сильный, с темными ногами и мордой. В конце марта я опять повязал Котелка с Дамой, когда у нее началась течка, надеясь получить еще одного мула. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем можно будет с уверенностью сказать, что все получилось, но некоторые признаки уже появились. Дама отказалась повторить случку перед отъездом из Сент-Джо – верный знак, и течки у нее с тех пор больше не было. Для нее же лучше, если я ее оставлю. Я это понимаю. Тяготы следующих трех месяцев могли повредить ей и плоду. Но я никак не мог с ней расстаться. Теперь выбора нет.