На носу канонерской лодки грохнула пушка, в воздух взвился столб порохового дыма, белый, как крыло морской птицы в лучах рассветного солнца. Шейх Юсуф яростно сплюнул за борт.
– Эль-Шайтан, дьявол! – смачно выругался он, впервые употребив прозвище, под которым капитан Клинтон Кодрингтон станет известен на всем восточном побережье, от Мозамбикского пролива до Африканского Рога.
Бронзовый винт под кормой «Черной шутки» оставлял длинный бурлящий след. Пока корабль шел под гротом и кливером, но Кодрингтон готовился убавить паруса для удобства боя, как только изменит курс судна с учетом передвижений противника.
Зуга и Робин следили за погоней с юта. Сдержанное деловитое возбуждение, охватившее весь корабль, заразило и их. Когда доу повернуло, Зуга громко рассмеялся и воскликнул:
– Ату их!
Клинтон глянул на него с заговорщицкой усмешкой:
– Это невольничий корабль. Этот поворот отметает все сомнения, не говоря уже о запахе.
Робин подалась вперед, всматриваясь в грязное суденышко с полинялым залатанным парусом. Некрашеный дощатый корпус напоминал зебру, весь испещренный полосами человеческих испражнений и отбросов. Вот он воочию – невольничий корабль со страшным грузом на борту! Надо сохранить в памяти каждую мелочь, чтобы позже записать в дневнике.
– Мистер Денхэм, дайте еще выстрел, будьте добры! – скомандовал Клинтон.
Носовое орудие послушно громыхнуло, но доу не меняло курса.
– Приготовиться спустить шлюпку!
Клинтон обернулся и оглядел абордажную команду, выстроенную с саблями и пистолетами на шкафуте под командованием молодого мичмана. Капитан с радостью возглавил бы захват, но его рука все еще висела на перевязи, и швы не зажили. Чтобы в бурном море взять доу на абордаж и сражаться с его матросами, требовались обе руки. Пришлось передать командование Феррису.
Капитан перевел суровый взгляд на доу:
– Они хотят выброситься на мель.
Все молчали, глядя, как невольничий корабль несется к берегу.
– Но там же коралловый риф!
Робин указала на черные точки в четверти мили от берега. Они напоминали ожерелье из акульих зубов. Волны прибоя, подхлестываемые ветром, разбивались о них тысячами бурунов.
– Да, – кивнул Клинтон. – Они загонят судно на коралловые рифы, а сами уйдут через лагуну.
– Но что будет с рабами? – в ужасе спросила Робин.
Ей никто не ответил.
«Черная шутка» упорно продвигалась вперед, но ветер дул противнику прямо в корму. Длинный гик арабского доу вывернулся вбок, огромный косой парус вздулся пузырем, почти касаясь воды. Корабль несся на рифы.
– Мы могли бы отрезать их, – громко сказал Зуга.