Номинация «Поэзия» (Баранова, Васякина) - страница 55

На первую страницу

Я звоню маме, я спрашиваю: «Раньше ключи лежали в щели между бревен, а где теперь?»


Дверь в землю вросла, краска сквозь ржавчину проступила — стыдно соседям смотреть в глаза. Десять лет назад и дом был, и двор у каждого. Я звоню маме, я спрашиваю: «Как мыть окна, чтобы разводов не оставалось?» В спальне кровать железная без матраса — всё вывезли, раздарили, едва возвратившись с кладбища. Я спрашиваю: «В какой ящик лучше положить „Геркулес“, и варенье, и хлеб, что привезла из города?» Гонит по небе ветер облака перистые, разноцветные, и мне на миру не страшно.


Я спрашиваю: «В каком году от нас ушёл папа, что нам осталось после?»

Пахнет смородиной в тёплом воздухе. Лодочка, на которой плавали в райцентр, в магазины и поликлинику, рыбьим скелетом гниёт на восьмом причале.


Мама не отвечает.

«Я выхожу на вокзале, с которого уезжала…»

Я выхожу на вокзале, с которого уезжала
одиннадцать лет назад, и всматриваюсь
в прошлое.
У киоска с надписью «Товары в дорогу»
воробьи доедают хлебные крошки.
Милиционер — кажется, тот же, что был раньше
смотрит пристально, с интересом.
Я перешагиваю рельсы, иду дорогой,
обсаженной кустами снежноягодника,
вчитываюсь в рекламу. Река проглядывает
сквозь пятиэтажные здания, но я никак
не вспомню её названия. Кажется, Яхрома.
Я хромаю на пластмассовых каблуках,
что недавно были красивыми и удобными.
Двор не изменился. Стоят остовы
проржавевших качелей и турников,
звенящих на ветру верёвками.
У подъезда молчат две женщины
с нераспустившимися глазами,
с губами в черничную синеву,
с усталыми лицами.
Я реву,
как будто несут выкидывать
бабушкину хрустальную люстру,
и никак
не могу
остановиться.

Открытого космоса

Скоро придётся считать потери
от нечувствия и душевной лености —
но мы бежим рука об руку в темноте
бесконечно расширяющейся Вселенной,
бежим бездумно, не глядя под ноги,
не всматриваясь в звёздную божию даль.
царапают щиколотки ветви колкие,
трава цепляется за сандалии.
На коленках белеют кусочки пластыря,
космос пахнет яблоками и зелёнкой.
Равносердие, нетерпение или праздность
— не всё равно ли? Идём расхлёбывать,
идём в хлопчатобумажных майках,
со списком на мятом тетрадном листике.
Космос пахнет дачей, костром и маем,
космос пахнет сериалом «Простые истины».
Но куда идём, там не станут злиться
за то, что склочные мы, недобрые.
А попросят только нарвать кислицы
и чёрной смородины для компота.
И будут наши ладони полными
вольного ветра и сладких ягод —
мы
идём
рука об руку
чистым полем
открытого космоса неоглядного.

дэвид боуи

ты, конечно, знаешь, что дома на марсе хрустально-светлые и огромные,
Следующая страница