Еще коровы остались. Он на грант Евросоюза купил небольшой сырный цех, сыр делает и продает. Все лучше, чем молоком сдавать, там цену не дают хорошую. Монополисты там
И пасека еще есть. Им хватает. А они умрут — наверное, дети забросят все. Или продадут, как у соседей продали.
У соседей — после стариков дом купил какой-то русский. Он землей не занимается, разрешает Душану коров у себя пасти бесплатно, и сыр покупает. Говорит, что писатель. Русский хороший. Впрочем, все русские хорошие, много Сербии помогали.
А он умрет — наверное, дети тут агротуризм устроят. Или тоже — продадут. Вымирает сербская деревня, все уехать хотят. В Ниш, потом в Белград, потом на Запад. Родная земля уже никому не мила.
Надо к русскому заехать, у него сыр, наверное, уже кончился, и молоко ему предложить. И хлеб.
Русский, наверное, купит. Он хоть и русский — но по-сербски говорит уже как серб. Кто-то говорил, что он в полиции служил, а кто-то что в армии. Но он хороший. Проблем от него никаких. Только раз Душан автомат у него видел, но это дело обычное, сейчас у всех есть, только дурак не покупает. Граница то рядом. Это при Тито ни у кого не было, и даже ездили через границу в гости, друг к другу. Детей женили. Это сейчас все как звери друг другу стали, потому и автомат нужен. А раньше — парни с той стороны к сербским красавицам присматривались — за сербку ее семье платить не надо. А мусульманки наоборот были рады жениху-сербу, потому что мусульмане женщин не уважают, у них ад в семье настоящий.
Когда такое было…
С этими невеселыми мыслями, Душан в последний раз оглядел свой трактор, заботливо подоткнул брезент и, перекрестившись, тронулся в путь…
…
Русский жил совсем рядом, несмотря на ранее утро — он был на ногах. Сразу вышел, как только Душан посигналил.
— Добродошли — поприветствовал его Душан
— Доброго дня.
— Вот, сыр есть на продажу, есть овечий, есть коровий, есть с травами. Молоко есть, мед…
Русский кивнул
— Сколько стоит?
…
А через семь часов — Душан возвращался обратно, и мысли у него были совсем не веселые…
В городе, как карантин сняли — а торговля все никак не налаживается. Как тень смерти на мир легла. И хотя их Бог миловал, не сильно зацепило — а все равно, люди еще боятся, не ездят, дома сидят.
А нет туристов — нет и настоящих цен. Потому что у многих в городе родственники в деревне, они бесплатно присылают. Раньше много покупали владельцы отелей, закупщики из самого Белграда приезжали — а теперь какие отели?
Всем бы хоть как то прожить.
Он до того и не думал, насколько они зависят от туризма. От цен, которые он устанавливает.