Я ее понимал. Едва оказавшись на Земле, жадно собирал информацию о новом доме, учился, донимал расспросами доктора и его брата-учителя. Мне казалось: чем больше узнаю о принявшем меня мире, тем быстрее утихнет боль потери. Так и случилось. Лет через двадцать – тридцать…
Я недолго радовался покою. Хитрый саткех привел рассыпающегося в благодарностях менестреля.
– …не моя заслуга, – вещал капитан, подводя ко мне певуна, которого Лина уже окрестила Мишкой. – Выловила тебя команда. А спас единственный лекарь среди нас, почтенный Апофис. Все благодарности в его адрес.
Саткех вручил мне «улов» и сбежал. Прибил бы гада колючего. Да руки марать об эту морскую заразу недосуг.
– Я теперь перед тобой в великом долгу, господин Апофис, – поклонился мне несостоявшийся рыбий корм. – Долг жизни верну сполна.
– Не заморачивайся, – отмахнулся я. Как бы не так.
– Господин Апофис!
Неужели, дурак, не ясно, мне твоя благодарность ни за деньги, ни бесплатно не требуется!
– Мое имя Балу Кирон.
Ладонь Лины до боли сжала сгиб моего локтя. Да что девчонка так на него реагирует?
– Как истинный гражданин Сиарнэ, верующий в Пресветлого Творца и вестников его небесной благодати, в минуту горя и бедствий, коей для меня стала буря, я поклялся…
– В минуту, надо же! Ты засек, в какую именно? – не удержался я, любуясь, как по борту яхты открываются и закрываются глаза – настоящие, с черно-синими радужками, как вспыхивают глазищи рострового зверя на носу. – Лучше скажи, кто был на сгоревшем корабле. И почему на твоих руках до сих пор не зажили следы пут.
– Я поклялся, – проигнорировал мой вопрос твердолобый певун, – стать верным слугой того, кто вытащит меня из кошмарного моря. – Толстый палец спасенного указал за борт. Доиграешься ты, парень, с морем, допросишься беды.
– Не обижай человека. Он искренен в благодарностях, – снова вступилась за него Ангелина.
Я повнимательней присмотрелся к сердцееду. Среднего роста, плотного телосложения, с коротковатыми ногами, менестрель выглядел неуклюже. И вел себя, точно побитая собачонка или деревенский дурачок – талдычил одно и то же, надоедливым насекомым зудел над ухом. Дался он девчонке.
– Я поклялся, а ты меня спас. Пока не верну долг, я твой верный слуга, – окончательно добило меня это «чудо». Обратно что ли за борт его выбросить, от долгов избавиться раз и навсегда? – Я из Храма Пути и верен своим обетам! – пригвоздил он меня к палубе последней фразой.
За что, Творец?! За что, великие демоны Запредельного?! Такого даже прибить безнаказанно не выйдет. Все блаженные Фардии сбегутся его в последний путь провожать да на меня, душегуба, охоту объявят. Прощай, секретность.