. Религиозный философ Николай Федоров выдвинул доктрину физического воскрешения благодаря истинной вере
[312]. В 1907 году Елена Блаватская предприняла попытку создать в России первое теософическое общество, что весьма соответствовало общественным настроениям того времени. Скандальное влияние неграмотного шарлатана и мистика Григория Распутина на семейство последнего российского императора — тоже свидетельство этой культурной атмосферы.
В самом начале XX века увлеченность темой смерти приобрела массовый характер на фоне поражения в Русско-японской войне и нарастающего социально-политического кризиса. Копеечную прессу, ориентированную на широкий круг читателей, наводнили всевозможные изображения черепов, скрещенных костей и скелетов. Однако, в отличие от массовой периодики в Англии и США, в данном случае речь шла не о фотоснимках, запечатлевших ужасы войны, героически павших воинов или жертв несчастных случаев. Это были политические карикатуры с использованием символики смерти. Вот мнение Джеффри Брукса, известного специалиста по истории России:
Мотивы оккультизма и изображения смерти ясно отличают сатирические произведения этого периода от предшествующих. В 1860–1880‐е гг., когда юмор оказался в центре внимания, карикатуристы практически никак не отражали в своих рисунках оккультные темы. Сатирические журналы периода первой русской революции, напротив, были насыщены зловещими изображениями предвестников смерти. Особенно выделялась среди них фигура Смерти с косой[313].
Дешевые сатирические журналы пестрели изображениями символов смерти; их можно было видеть и на настенных плакатах. Смерть изображали в женском обличье или в виде разного рода ангелов возмездия — немезид русского фольклора[314]. Образы вампиров и нелюдей тоже иногда появляются на этих постерах. Вопрос о том, можно ли это считать возрождением интереса к готике в России, неоднозначен хотя бы потому, что, как ни странно, на страницах литературных произведений тех лет всевозможная нежить практически отсутствовала[315]. Символизм смерти был призван пошатнуть престиж правящей элиты и приблизить наступление революции. Образ смерти с косой воплощал собой радикальное отрицание моральных запретов. Для подрыва авторитета царского режима и выражения общественно-политического протеста все средства были хороши. В контексте модернизма интенсивное использование этой символики в пропагандистских целях представлялось чем-то необычным:
Изображения черепов и демонов определяли графический облик российской периодики тех лет. В библиотеке Университета Южной Калифорнии насчитывается 277 номеров журналов левого направления; в одной трети этих изданий имеются изображения зловещих скелетов и монстров. 15 % журналов поместили картинки, на которых красуются клыкастые и хвостатые черти. Хищное воронье, трупы, черепа, пятна крови — все это просто не поддается подсчету