Таково было положение в 1460 г., когда Джованни да Кастро (ум. 1470 или ранее), падуанец, который какое-то время жил в Леванте[62], открыл богатые залежи квасцов в Тольфе. После того как открытие подтвердили эксперты, оно вызвало большое оживление со стороны Римской курии, поскольку теперь христианский мир освобождался от зависимости от турок в поставках жизненно важного товара. После проверки оказалось, что квасцы из Тольфы пусть и не превосходного, но хорошего качества. Не теряя времени, курия 6 июля 1462 г. заключила соглашение на разработку новых месторождений с изыскателем Джованни да Кастро и его финансовыми поручителями, двумя жителями Рима, генуэзцем (Бартоломео да Фрамура) и пизанцем (Карло Гаэтани). Эти три человека образовали компанию, которая стала известна под названием «Сочьетас Алюминум». Условия неизвестны, но 3 сентября 1462 г. соглашение ратифицировал папа Пий II. Оно вступило в силу 1 ноября. Это первое соглашение с «Сочьетас Алюминум» было продлено на 9 лет 20 марта 1465 г. с несколькими новыми условиями. Апостольской палате (папскому казначейству) причиталось минимум 30 тыс. кантар в год по цене в 3/4 дуката за кантар. По соглашению папское казначейство должно было находить рынок сбыта для квасцов и регулировать поставки так, чтобы предотвратить резкое падение цен. Видимо, план оказался не слишком удачным, потому что соглашение просуществовало меньше года, а затем было заключено новое, по которому место Бартоломео да Фрамуры занял влиятельный Банк Медичи.
В новом соглашении от 1 апреля 1466 г. были изменены несколько важных пунктов предыдущего. Хотя его заключили на 9 лет, Римская курия имела право расторгнуть его, предупредив за 30 месяцев. «Сочьетас Алюминум» брала на себя не только добычу квасцов и доставку товара на папские склады в Чивитавеккья, но и организацию продаж за рубежом. Конечно, Банк Медичи, располагавший множеством филиалов, способен был организовать такие продажи. Более того, главными рынками сбыта для квасцов считались Англия и Фландрия, где у Медичи имелись не только филиалы, но и связи с правящими дворами. Вместо того чтобы платить за квасцы, которые доставлялись с месторождений, папа теперь получал вознаграждение в 2 дуката за каждый кантар, взятый с папских складов в Чивитавеккья. С точки зрения Римской курии, такой договор несомненно был куда выгоднее первого: он возлагал на руководство месторождений всю ответственность за уровень добычи и ее соответствие спросу, а Апостольскую палату освобождал от бремени торговли квасцами. Роль папского казначейства теперь значительно упрощалась и сводилась к получению налога на добытые полезные ископаемые: он составлял два дуката на каждый кантар квасцов.