К 1457 г., если верить налоговой декларации Героццо де Пильи, убытки поглотили весь капитал. Однако ликвидация компании 24 марта 1458 г. оказалась не такой катастрофой, как ожидалось, потому что активы примерно равнялись пассивам. Серьезные трудности начались только после 1461 г., когда на престол взошел Эдуард IV. Конечно, дело усугублялось тем, что Медичи не могли получить долги со сторонников дома Ланкастеров, таких, например, как Роберт, лорд Хангерфорд, который должен был Банку Медичи крупную сумму. Ее пришлось заплатить за его выкуп после того, как он попал в плен к французам в битве при Кастильоне и в 1453–1459 гг. сидел в тюрьме.
В начале 1460-х гг. Симоне Нори проводил много времени в Италии. Видимо, английский климат был вреден для его легких. Почти весь 1461 г. его не было в Лондоне; в марте 1464 г. он совершил еще одну поездку во Флоренцию и вернулся лишь год спустя, в мае 1465 г. После возвращения в Лондон он тяжело заболел (декабрь 1466) и после того едва ли мог заниматься делами. Как только он окреп и смог отправиться в путь, он уехал во Флоренцию и в Англию больше не возвращался. В 1469 г. Нори был еще жив, так как заполнил налоговую декларацию катасто, но, видимо, вскоре после этого он умер. Из-за того что он не только участвовал в прибылях лондонского филиала, но и делил убытки, его сводному брату Франческо Нори достались в наследство одни долги.
Пока Симоне Нори не было в Лондоне, бремя управления легло на плечи его помощника, Герардо Канигьяни. Именно он навлек на филиал беду. Канигьяни больше стремился втереться в доверие к Эдуарду IV, чем верно служить своим хозяевам. Будучи не в силах или не желая сопротивляться давлению, он предоставлял королю один заем за другим. Правда, Канигьяни находился в затруднительном положении: получить новые лицензии на вывоз шерсти можно было, только предоставив новые займы. Тогда принято было возвращать займы с помощью лицензии на вывоз определенного количества мешков шерсти, свободного от всех пошлин и сборов. Так, 26 апреля 1464 г. Эдуард IV, в обмен на заем в 800 марок, или 533 ф. ст. 6 ш. 8 п., предоставил Канигьяни право беспошлинно вывезти 200 мешков шерсти из Лондона или Сандвича в Кале, а оттуда в Италию. Так как пошлина для иностранцев составляла 4 марки за мешок, заем автоматически погашался после погрузки количества мешков, указанного в лицензии. Займы в такой форме, пусть на скромные суммы, опасности не представляли, чего нельзя сказать о крупных займах, если они не были полностью и надежно обеспечены залогами или уступками.