Флинн достиг моста, пересекавшего огромную реку песка. И там, стоя на среднем пролете, он смотрел вниз, на черный поток, неудержимо бегущий вдаль, к неведомому песчаному морю. Зрелище до того загипнотизировало его, что кольцо в носу, этот роковой хронометр, тикало втрое быстрей, чем билось сердце.
И вот о чем он думал.
Мосты – это вместилища взаимоисключающих идей. Их горизонтальное простирание говорит о нашей способности достичь чего-то запредельного, а вертикальная крутизна напоминает о неизбежности фиаско, о неминуемости гибели. Мы рвемся вперед, сметая преграды, но под ногами у нас разверста первобытная бездна. Мы строим, конструируем, производим, но смерть – верховный зодчий, она не зиждет вершин, с которыми не соседствуют пропасти.
О цельсиане, прокладывайте ваши добротные мосты через тысячи рек, связывайте ими разные формы рельефа. Но грош цена этим трудам, ибо земля под ногами терпелива, она молча ждет своего часа. Есть у вас, цельсиане, дорога, но она наверняка приведет к печальному концу. Великомудры вы, цельсиане, а самый важный урок так и не усвоили: сердце создано для того, чтобы принять удар копья, все же прочее – побочные эффекты.
Вот такие мысли рождались у Марвина, стоявшего на мосту. И объяла его страсть душевная, желание покончить с желанием, отречься от удовольствий и страданий, избыть суетную тягу к удачам и неудачам, отвлечься от псевдопроблем и заняться главным делом всей жизни, коим является смерть.
Он медленно взобрался на парапет и застыл над извилистыми песчаными струями. И вдруг краем глаза увидел, как от пилона отделилась тень, осторожно приблизилась к парапету, выпрямилась, балансируя над бездной, и опасно наклонилась вперед…
– Стой! Прекрати! – вскричал Марвин.
У него самого вмиг пропала суицидальная тяга. Ее вытеснил страх за живое существо, которому угрожала гибель.
Тень ахнула и опрокинулась, сорвалась в разверстую бездну. Но Марвин успел подскочить и поймать за лодыжку.
Получившийся при этом рычаг едва не перебросил его самого через ограждение. Но Флинн успел принять меры: вдавил присоски в пористый камень тротуара, как можно шире раскинул нижние конечности, двумя верхними обвил фонарный столб и оставшимися двумя руками усилил хватку на ноге самоубийцы.
Несколько мгновений равновесие оставалось неустойчивым, но затем сила спасателя одержала верх над весом спасаемого. Очень медленно и осторожно Марвин тянул к себе; смещал захват от нижнего членика ноги к тибии; не смел даже дух перевести, пока суицидник не оказался в безопасности, то есть на полотне моста.