Ничего?
Ах, если бы это зависело только от тебя. Если бы вокруг не бродила смерть. Ты ее как будто притягиваешь, моя дорогая. Так что в конце концов пожнешь то, что посеяла.
От мрачных мыслей меня отвлекли детские крики. Мальчишки гонялись за девчонками.
Все как всегда.
Пользуйтесь, дети, своей свободой. Носитесь. Топчите лужайки и цветы. Рвите розы. Кидайте в пруд камни и палки. Цельтесь в кувшинки. Оскверняйте этот храм романтизма. Не поддавайтесь ложным надеждам. Ведь это всего лишь сад. Если верующие придурки приезжают сюда молиться со всех концов света, это не отменяет того факта, что в пруду – всего-навсего стоячая вода.
Я злая, знаю. Простите. Но меня сегодня утром взбесили эти два идиота – Стефани Дюпен и ее сыщик. Меня ведь тоже можно понять. Я сама решила, что буду немым свидетелем, маленькой серой мышкой, но, думаете, легко оставаться равнодушной? Что, я говорю загадками? Вам интересно, какую роль я играю во всей этой истории? Успокойтесь, у меня нет навороченных технических приспособлений, позволяющих сквозь стены дома Моне подслушать разговор двух влюбленных дурачков. Все проще. Все намного проще. Проще и трагичней.
Я вернулась на правую сторону шоссе Руа, к водяному саду. В ограде, которая тянулась вдоль улицы, несколько досок были сдвинуты в сторону. Наверняка постарались нетерпеливые туристы, мечтающие сфотографировать кувшинки, но не желающие выстаивать длиннющую очередь. В дырку открывается восхитительный вид на пруд. Между ивами и тополями я заметила Фанетту. Она не носилась по саду с другими детьми. Поставив на японский мостик мольберт, она работала. Спокойно и сосредоточенно, не замечая гвалта одноклассников.
Я перешла через шоссе и приблизилась почти вплотную к ограде, чтобы получше рассмотреть.
Напрасно я это сделала. Меня засек какой-то сопляк.
– Мадам, мадам! Вы не могли бы сфотографировать нас с ребятами?
И сунул мне в руки суперсовременный фотоаппарат. Я понятия не имею, как с ним обращаться. Он принялся мне объяснять, но я не слушала. Щелкнула кнопкой, не переставая коситься в сторону пруда с кувшинками, на берегу которого писала Фанетта.
42
– Пошли, Фанетта! – К ней подбежал Винсент. – Фанетта! Пошли играть!
– Не пойду. Ты же видишь, я работаю.
Фанетта внимательно смотрела на кувшинку. Та плавала отдельно от остальных, чуть в стороне. У нее был лист в форме сердца и розовый бутон, начавший распускаться. Кисть заскользила по холсту. Но Фанетта чувствовала, что не может как следует сосредоточиться.
Опять это хныканье за спиной! Мэри, кто же еще? Она любую плакучую иву переплачет! Хоть бы заткнулась. Достала уже со своим писклявым нытьем. Хоть бы заткнулась