Но ему этого показалось мало.
– Стефани, наш путь пройден. Теперь можно во всем признаться. Скажи мне, у тебя были… сожаления? Ты когда-нибудь думала, что твоя жизнь могла быть совсем другой? Что она могла пройти в другом месте? – Он шумно сглотнул. – Или с другим человеком?..
У меня возникло странное ощущение, что Жак не сейчас придумал все эти вопросы, что он на протяжении долгих лет задавал их себе тысячи раз, дожидаясь подходящего момента, чтобы задать их мне. Но мне момент вовсе не показался подходящим. Это не значит, что я никогда не задавала тех же вопросов сама себе. Господи, да миллион раз! Но теперь я старуха. Разбуженная среди ночи, я была совсем не готова на них отвечать. Туман у меня в голове только начинал рассеиваться. А эти вопросы… Я давным-давно заперла их в свой собственный сундучок и запретила себе его открывать. Я потеряла ключ от замка. Теперь его придется долго искать. Все это было так давно.
– Не знаю, – ответила я. – Я не знаю, Жак. Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать.
– Ну же, Стефани. Все ты прекрасно понимаешь. Стефани, ответь мне. Это очень важно. Ты хотела бы, чтобы у тебя была другая жизнь?
Жак улыбнулся мне. Теперь у него порозовело не только лицо, но и шея, и плечи. Лекарство доктора Берже действовало. И не только на циркуляцию крови. За все пятьдесят лет Жак никогда не задавал мне этих вопросов. Это совсем на него не похоже. Это вообще ни на что не похоже. Разве такие вопросы задают на смертном одре? Зачем это нужно – спрашивать у того, кого оставляешь на этой земле, не считает ли он, что его жизнь прошла зря? И кем надо быть, чтобы ответить «да»? Ответить «да» умирающему? Даже если в глубине души точно знаешь, что правильный ответ «да». Я нутром чуяла, что он готовит мне какую-то ловушку. Не просто так он завел этот разговор.
– О какой другой жизни ты говоришь, Жак? Я тебя не понимаю.
– Ты мне не ответила, Стефани. Хотела бы ты…
От ловушки за милю несло трупным ядом. Этот непереносимый запах коснулся моих ноздрей. Я думала, что навсегда забыла его, но нет. Такое не забывается. Он не оставил мне выбора. Голосом заботливой медсестры я сказала:
– Я прожила ту жизнь, которую выбрала для себя сама, Жак. Ту жизнь, какую заслужила. Благодаря тебе, Жак. Благодаря тебе.
Жак облегченно выдохнул. Можно подумать, ему сейчас явился сам апостол Петр и сообщил, что его имя внесено в списки допущенных в рай. Так что можно спокойно умирать. Его вид меня встревожил. Он вытянул руку и принялся шарить на ночном столике, как будто что-то искал. Столкнул на пол стакан с водой – тот упал и разбился. По полу потекла тонкая струйка.