Он? Как она догадалась… Шок и абсент, абсентовый шок. Срываюсь с небес вместе со звездным дождем. Я чувствую, как краснею.
— Ты… С чего ты решила… Кто он?
— Ясмин…
Я выплевываю глоток травянистого яда.
— Ты удивлен, что я поняла?
— Мне интересно, каким образом? — прихожу в себя, но мои руки реально трясутся.
Так быстро раскололи… Меня, заядлого революционера, проверенного сына великого таинства.
— Я же женщина, я многое замечаю. Твой страх, когда произносят его имя, будто ты боишься себя выдать… Твоя шея. Слишком сильный след, женщина не способна настолько затянуть ошейник, тем более любимому мужчине. Наконец, следы от его поцелуев… слишком велики и насыщены краской для женских губ. Эти следы мужских прикосновений.
Какая проницательная девушка… Должно быть она опытна в вопросах любви.
— Ты ведьма, — шепчу я, подавляя глупое смущение.
— Я просто внимательная. Скажи, тебе нравится?
— Нет… — я думаю, — Хотя, да. Бывает, бывало.
— Ты извращенец.
Мне смешно. Что ж, я не спорю. И даже готов доказать!
Я стягиваю с себя рубашку и поворачиваюсь к ней спиной, измученной укусами и шрамами от его ледяной страсти.
— Как тебе?
От Валентины исходят волны скорби.
К чему бы…?
— Должно быть, тебе было очень больно.
— Конечно, нет, — признаюсь я, — Когда насилуют плоть, не так чувствуется знойный ад в душе.
— А что у тебя с рукой? Тоже он?
— В каком-то смысле. Старая рана.
— Он что идиот?
Обида за меня и злость. Как трогательно.
— Нет. Он мой спаситель, — я поглаживаю сморщенную кожу шрама, — Давно… Мы попали в клещи, не в прямом смысле… Нас окружили. Надо было прорываться. Ясмин положил роты солдат своим огнеметом, Эдо исполосовал тела сотни ребят, а я… Я не успевал менять обоймы, превращая чужую плоть в сплошной свинец. Когда подключили тяжелое оружие, стало совсем не продохнуть. Нас оставалось все меньше и меньше. И я ринулся на пулемет, как камикадзе на вражеский крейсер. Мне удалось убить пулеметчика, потом его зама, и каждого, кто подходил на смену, обеспечивая своей смертью наше спасение. Но я не рассчитал, чутка. Залп, и моя рука повисла на одной только мышце. Болевой шок меня прибил. Ясмин вынес меня из боя, нашел лучшего врача, чтобы тот сохранил мне руку. Спасибо ему, я не остался калекой. Если хочешь знать, он рисковал своей шкурой, спасая меня. Ведь существовал приказ…
— Ужасная рана…
— Ага. У меня вместо раздробленного участка кости стоит инплант из какого-то дорогущего метала. Доктор меня оперировал под дулом пистолета. Бедняга, он тоже рисковал лицензией. Причем трижды… Моя рука никак не хотела заживать.