Нас видели.
Пускай.
Я не смогу забыть поцелуя. Он был болезненным, как будто наша любовь умирала, и Винсент со мной прощался. К тому же он сам меня поцеловал… Сломал привычность — оборвалось внутри. Я не понимаю, почему после столь жадного касания мы сейчас не вместе. Я скучаю, хотя я не готов признаться в этом.
Хочу его.
В этом я легко признаюсь. Мои желания — закон.
Не в силах сладить со своим порывистым ветром вожделения, тормошу сонные кнопки галлографа.
Жду целую вечность.
Наконец-то.
Аудио режим? Как хочешь, родной мой. Не видеть твоего лица, а лишь ощущать незримую сексуальность голоса в двойне приятно.
— Ясмин? — голос Винсента.
Холоден и печален.
— Как ты?
— Все супер.
— Я скучаю.
— Ясно…
Как далеко от меня…
— Приезжай, я пришлю машину.
— Дела, я не могу.
— Можешь, приезжай. Я сделаю тебе вкусный чай и зацелую до пяток. Я хочу тебя.
— Я не приеду. Ясмин, дела. У меня дела, я занят.
Слишком уверен в отказе.
— Я высылаю машину.
— Нет!
На заднем плане фонит певучий голос. Что это? Кто? Женщина? Женский голос? И вправду.
Сжимаю кулаки, хорошо, что Винсент не видит меня сейчас.
— У тебя гости?
— Да.
Он немного нервничает.
— У тебя женщина? — я готовлюсь к длинному калейдоскопу вранья.
— Да, — неожиданно легко и спокойно признается Винсент.
Как странно!
— Кто?
— Женщина.
Иронизирует, пронзая мое сердце огненным лезвием ревности.
— Кто она тебе?
— Ясмин, — так равнодушно произносит, — Очевидно, что знакомая. Посторонних я в дом не вожу.
— Что она у тебя делает?
— Живет… — просто отвечает Винсент.
Что… Я леденею. Решил меня позлить?
Нет. Я слишком тебя хорошо знаю. Ты сейчас всерьез.
Пауза.
Закусываю губу. Я уязвлен…
— Интрижка?
— Нет.
— Ты что ее любишь?
Пауза. Он усиленно думает, чувствую, как копается в своих чувствах, выуживая нужную нить ощущений. Если не нащупал сразу, значит, мне не стоит волноваться.
— Не знаю, — наконец, отвечает он, — Возможно.
Честно…
Желчь накидывается на меня лисицей, пряча мои мысли в свой пушистый хвост.
— Удачи тебе, — шепчу я, — Увидимся завтра. Обожаю тебя.
Последние слова дались тяжело, упав в обнимку с гранулами злости во мрак комнаты.
— Прощай, — отрывисто говорит Винсент.
— Ты помнишь театр? — я удерживаю его.
— Спасибо, — неожиданно слетает с губ моего собеседника.
— Винсенте?
— Мелодия, что я слышу, она из той оперы… Опера в театре, что может быть пошлее. Но все равно, теперь я вспомнил, откуда я знаю ноты, что день за днем звучат в моей голове.
Что он несет с таким умным видом? Какие ноты?
Да, что же это с моим мальчиком?!
— Винсенте, ты ведь не забыл…
— К сожалению нет. Прощай… — отвечает он.