Его пальчики уже вдавили кнопку сброса.
Винсент! Такой холодный далекий голос такого родного для меня мальчика.
Я повторяю свой вопрос вслед за погасшим экраном галлографа:
— Ты помнишь театр, Винсенте?
Конечно, он помнит. Более сладостного унижения он никогда не испытывал, тот день стал ключевым моментом в нашем окончательном сближении.
В тот день он мне отдался не только телом, а так, как я и хотел, к чему подводил его все время, он стал моим душой. Ненадолго, но мне хватает. Хватает обрывающихся минут, когда я владею им, как бог своим творением.
Я помню театр.
Опера.
Гаснет свет.
Сотня скрипок начинает переливистый каскад сладостного многострунья, знаменуя собой начало представления.
В президентской ложе сижу я, мой Винсент и какая-то барышня, которая так просилась к нам в спутницы, что Винсент не смог ей отказать.
Меня снедает ревность. Почему он ее не прогнал? Хочу выставить ее вон, она явно нам мешает, но не делаю этого, я спокоен. Я всегда спокоен.
Музыка ласкает уши, а я прислушиваюсь к дыханию и запаху моего мальчика.
Он прекрасен.
Я не прощу, если он думает о той белокурой актриске. Она никто.
Мне хочется его унизить, унизить, чтобы он понял, кто полновластный хозяин его никчемной жизни. Моя рука опускается на его ногу, и трепетная волна смущенного страха быть застигнутым врасплох прилюдно, проходит по всему его телу.
Не бойся, тебе понравится.
Мне не нужно спрашивать позволения воспользоваться его телом, пусть Винсент еще не знает, но оно уже давно принадлежит мне. С тех самых пор, когда я спас его руку, я получил право на распоряжение и всей плотью. Вечная кабала.
Я расстегиваю ему ширинку и ласкаю пока еще дремлющий и отдыхающий от моих притязаний член. Винсент испугано смотрит мне в глаза, понимая борьба бесполезна, и, за что я так его обожаю, быстро придумывает оптимальное решение. Он захватывает голову сидящей рядом актрисы и одним движением швыряет девушку на пол. Она утыкается носом в бархатное основание парапета, а Винсент ставит ногу на ее шею.
Я знаю, как бы он не возбудился потом, он не расслабит захвата.
Винсент спасает свою репутацию наперекор моим планам. Я знал, он справится, но его непокорность возбуждает меня сильнее. Конечно же, я не подаю виду, ничто, даже веление богов мира не потревожит моего внешне ледяного спокойствия, ни одна мышца моего лица не дрогнет.
Я сверхчеловек.
А рядом мой избранный любовник.
Винсент уже возбужден и я интенсивнее ласкаю его член, массируя большим пальцем влажную от обжигающей нежности головку.
— Твоему розовому пяточку нравится? — срывается шепот с моих губ.