Заглянем в рядовое заводское общежитие. Женщин и мужчин на предприятиях расселяют отдельно, в разных домах. Кровать — главная мебель комнаты в общежитии. Иногда кровати сдвинуты так тесно, что между ними едва можно протиснуться. Кроме кроватей, в комнатах есть тумбочки и стол. Шкафы для одежды — редки, женщины развешивают свои наряды прямо на стенах, благо нарядов у них не так уж много. На стене в женских комнатах можно увидеть зеркало, иногда вырезанные из журналов цветные картинки и открытки, на окнах скромные занавесочки из тюля. Мужское жилье значительно более скромно. Там, как правило, нет ничего относящегося к уюту, даже абажура на свисающей с потолка электрической лампе. Уборная находится в коридоре и обслуживает жильцов нескольких комнат. Душ, если он вообще есть, тоже рассчитан на целый этаж.
Главный признак общежития — охрана у дверей. Вахтер (вахтерша) проверяет пропуска, задерживает посторонних, а в случае попытки постороннего проникнуть внутрь вызывает милицию. Существующий для всей страны порядок гласит, что лицо противоположного пола может быть впущено в общежитие только после того, как оставит у вахтера свой паспорт. Но и после этого оно (лицо) не имеет права находиться в комнатах больше 2–3 часов и самое позднее в 11 вечера должно быть удалено из помещения.
Профсоюзный работник из Минска (Белоруссия) С. К., 60 лет, так высказался по поводу режима рабочих общежитий. „Я много раз инспектировал общежития Минского тракторного завода, Завода шестерен, Автомобильного завода и всякий раз слышал от рабочих и работниц протесты по поводу того, что администрация контролирует их личную жизнь. Почему они не могут приглашать' к себе своих друзей, родственников, любимых в любое время и на любой срок? Особенно негодовали тяжело работающие девушки-строители 18–22 лет — такелажницы, крановщицы, штукатуры. „Почему нам не разрешают приглашать к себе молодых людей? Мы ведь не в тюрьме. После работы хочется повеселиться. А если на то пошло, то и переспать нам тоже хочется. Ведь мы живые люди”. Я пробовал обсуждать этот вопрос с директорами трестов, которым принадлежат общежития, — вспоминает С. К., — но мне везде отвечали, что нынешний порядок введен партийными органами и изменить его заводская и трестовская администрация не может”.
Запреты и милицейский контроль толкают рабочих и работниц подчас на дикие, безрассудные поступки. „В Минске на улице Фабрициуса есть женское общежитие Четвертого строительного треста, — продолжает бывший профсоюзный администратор С. К. — Комендант не пускал туда мужчин. Но девушки наловчились связывать пять-шесть простыней в длинный жгут и с помощью этого „каната” втягивать своих поклонников в комнаты на третий этаж. Предприятие закончилось плачевно: молодой рабочий сорвался и упал на камни. Травма черепа сделала его на всю жизнь инвалидом. Другой рабочий погиб, пытаясь добраться до своей подружки по водосточной трубе”.