Далеко от Самарской деревни до Урала, но и у жителей уральских те же проблемы. Этнограф по фамилии Харбес между 1924 и 1926 годами собирал на Урале крестьянские частушки. В опубликованном им материале много частушек посвящено новой морали. Вот некоторые из них:
В селе бают — я бродяга,
Комсомольцы — работяга;
Старики бают — подлец,
Комсомолки — молодец.
Мы не любим девок скучных,
Отцам-матерям послушных;
Что-то ноют, что-то ждут,
Замуж сватают — нейдут.
Как же сватают на Урале в эти годы и что там называется замужеством?
Про любовь споем невестам:
Мы без ЗАГСов, без попов,
Будем жить с милыми вместе,
Сорвем розы без шипов.
Не пойду я по дороге,
Пойду по канавушке,
Стыд, разврат — кричат в народе
Про союз наш с павушкой.
И наконец:
Дровосеки, не рубите
Молодую елочку;
Вы, ребята, не губите
Интересна точка зрения самого собирателя. Он считает, что стишки эти свидетельствуют о том, что „новые формы советской жизни проникают в народные глубины” и выражает по этому поводу удовлетворение. И хотя уральские мужички, как и самарские, слыхом не слыхали о „крылатом Эросе”, в плане сексуальном у них с советской властью расхождений нет. А если кто и противится свежему партийному слову, то это, конечно же, несознательные „старики” и классовые враги — „попы”.
Ну, а пролетариат? Каково мнение о свободной любви класса-гегемона?
В 1923 году Лев Троцкий собрал в Москве агитаторов, чтобы обсудить положение с рабочим бытом. Бывший наркомвоенмор быстро терял в это время свой политический вес и вынужден был заняться вопросами „культурничества” (термин Л. Троцкого. — М. П.). Надо признаться, — заявил Троцкий в заключительном слове, — что семья, в том числе пролетарская, расшаталась… Товарищи с большой и понятной тревогой приводили примеры той легкости, с которой разрываются старые семейные связи и завязываются новые — столь же непрочные”. Что же конкретно говорили товарищи агитаторы? Сохранилась стенограмма выступлений этих крупных партийных и советских деятелей, которые дают картину пролетарского быта 20-х годов и в том числе раскрывают подробности сексуальной жизни рабочих [22].
„Я предупреждаю, — говорил председатель губернского союза текстильщиков Марков, — что на нас надвигается колоссальное бедствие… „свободная любовь”. От этой свободной любви коммунисты натворили ребятишек. Коммунистов потом мобилизовали (очевидно, призвали на фронт или на какие-нибудь экстренные работы, как это тогда водилось. — М. П.) и на иждивении завкома осталось чуть не две тысячи детишек. И если война дала нам массу инвалидов, то неправильное понимание свободной любви наградит нас еще большими уродами…”