Передовые танки Курлова выбрались на узкую грунтовую улочку, поперечную шоссе. На той стороне виднелись огороженные невысокими заборами или плетнями жилые усадьбы. Польские мундиры не наблюдались даже в бинокль. Местные жители тоже попрятались, лишь над печными трубами кое-где курились скудные дымки. Навстречу никто не стрелял. Мирный и еще теплый сентябрьский вечер. Начало смеркаться. Вкусно пахло яблоками и сладкими подгнившими сливами. Какая к черту война? Курлов скомандовал роте остановиться на достигнутом рубеже. По рации с ним как раз связался комбат Персов – выяснил обстановку и велел жилые подворья не давить (если стрельбы оттуда не будет), одному танковому взводу и одному стрелковому занять позиции вдоль грунтовой дороги, а остальным по этой же дороге выехать обратно на шоссе.
Пока капитан Курлов распоряжался, комбат передал уточняющий приказ: на танки, выходящие на шоссе, посадить пехотный десант и двигаться в город. Атаковать казармы артполка, находящиеся справа от шоссе, в лоб, от главного входа. Быть внимательными, не перестрелять своих. С другой стороны казармы будут атакованы ротой БТ и броневиками. Опознавательный сигнал – две зеленые ракеты.
Впереди наступающих первыми броневиков Иванова промелькнула небольшая группа верхоконных улан, развернула коней и умчалась обратно, растворяясь в быстро опускающейся темноте и боковых улочках, густо обсаженных деревьями. Огня никто не открывал. Посадки по бокам шоссе закончились – потянулись жилые подворья за невысокими заборами. Казармы, судя по схеме, сделанной пленным поручиком, располагались справа прямо у шоссе, где (кто бы сомневался) приготовлена наступающей Красной Армии горячая встреча. Зачем лезть, как кур во щи? Вправо между дворами отходит узкая немощеная дорога. Сворачиваем. Из-под колес разбегаются, кто успел, куры. Спешащие броневики неимоверно трясет на ухабах и десант едва не слетает под колеса. Битком набитая стрелками полуторка глотает пыль следом. Поворот налево. Через несколько сотен метров показался сквозь все набирающий силу сумрак темный на фоне еще закатного неба кирпичный забор с рядами колючей проволоки поверху – двор казармы. Похоже, не обманул пленный поручик.
Подъехали ближе – броневики, не глуша моторы, остановились – Иванов велел десанту спешиться: и с броневиков, и с полуторки. В кузове грузовика остался для охраны тыла Горобцов со снятым со своего поврежденного броневика курсовым пулеметом, поставленным на сошки, в кабине – седоусый Величко. Лейтенант велел Кольке разогнаться и на второй скорости к такой-то матери таранить забор. Пятитонная бронемашина взяла короткий разбег и сперва бампером, а потом и крепким V-образным капотом врезалась в тонкую (всего в полкирпича) кладку между более толстыми, квадратными в сечении, столбами. Без труда перевалив через небольшую осыпавшуюся груду битого кирпича, в красной пыли и обломках, броневик Иванова, лисой в курятник, ворвался во двор казарм, откуда его не ждали.