Водитель первого пушечного броневика, стоящего сразу за пулеметными, решил во время привала подрегулировать карбюратор: барахлил холостой ход. Он поднял броневую крышку капота и с отверткой в руке нагнулся над работающим двигателем. Командир экипажа чернобровый горбоносый отделенный Гусейнов отошел к неглубокому кювету справить малую нужду и покурить. Светловолосый пулеметчик Горобцов открывал плоским трофейным штыком жестянку с мясными консервами, предвкушая сытный бутерброд. На часах бдил, выглядывая по пояс из люка, румянощекий, еще ни разу не брившийся башенный стрелок Синичкин.
Склонившийся над открытым капотом водитель Зуев был застрелен в спину первым же выстрелом. Другой поляк, целивший из пистолета в башенного стрелка, промахнулся и, пришпорив коня, помчался на сближение, снова паля и снова промахиваясь на скаку. Быстро сориентировавшийся Синичкин успел нырнуть вниз и даже захлопнуть широкий полукруглый люк. Пулеметчик Горобцов, услышав дальние взрывы и близкую стрельбу, бросил на пол недооткрытую консервную банку и, вкидывая плоский штык в ножны, крутил головой по сторонам, пытаясь в раскрытые боковые двери и приподнятую лобовую заслонку водителя рассмотреть происходящее.
Пока он крутил головой, к его двери подлетел комэкипажа Гусейнов.
– Зуева подстрелили, – крикнул он. – Пересядь на его место и захлопни дверцу. Поляки напали.
Пулеметчик Горобцов, путаясь ногами в рычагах переключения передач и ручного тормоза, все-таки успел перебраться на соседнее сиденье и захлопнуть водительскую дверь. Но одна пистолетная 9-мм пуля при этом тоже успела. Она успела влететь в еще открытую водительскую дверцу, дзинькнуть в лобовую броню изнутри кабины, рикошетом угодить в курсовой пулемет, а уже от него, помятая и весьма обессиленная, неглубоко вонзиться залезающему в середку Гусейнову под левую ключицу. Еще несколько пуль безвредно и совершенно бесполезно простучали по уже закрытой водительской дверце снаружи и по корпусу.
Подстреленный комэкипажа, охнув от удара и боли, плюхнулся на сиденье пулеметчика и смог захлопнуть за собой правую дверцу. Башенный стрелок Синичкин, сидя на месте командира, снял пушку и башню со стопоров; выключил пальцем инерционный предохранитель; дернув за рукоятку, открыл затвор и зарядил орудие осколочной гранатой без колпачка. Потом попытался что-нибудь рассмотреть, крутя по сторонам панорамным перископом. Мотор, заведенный еще убитым Зуевым, продолжал слабо бухтеть на холостом ходу.
– Зуев убит или ранен, – хрипло сказал Гусейнов Горобцову, зажимая правой рукой кровоточащую рану под ключицей. – Ты повести сможешь?