Завязать с алкоголем я решил, когда под утро проснулся от мерзкого звона. Мне снился сон, как я драю шваброй колокольню от экскрементов. А рядом со мной горбатый коренастый мужчина изо всех сил бьет в колокол. Я мою пол колокольни, морщась от запаха фекалий, которые появляются снова и снова. Там, где я только что помыл пол, спустя секунды появляется новая куча. А звонарь все бьет и бьет в проклятый колокол.
Поднявшись с кровати, я, пытаясь сфокусировать зрение, уставился на Еву, изо всех сил посылающую сигнал в наш колокольчик.
Звон в ушах стих. Ева, придавленная тоннами грунта и камней, лежала неподвижно в непонятной позе, мысленно заставляя свою руку, скованную землей, толкаться вперед-назад.
– Я не должна быть тут! Мне нужно в рай!
Ева изо всех сил посылала нервный импульс в конечность, но рука, упираясь в невидимую для девочки преграду, отказывалась двигаться.
– Ради Антона, ради Саши, я выберусь… я выберусь… Отец! Он сейчас там, в аду! Я должна спасти его!
Ева не сдавалась. Она снова и снова пыталась сокращать мышцы бицепса и трицепса, расталкивая оковы грунта, но все было тщетно, и тело ее не слушалось. Будто парализованная какой-то болезнью, Ева потеряла контроль над телом. Гравитация нещадно притягивала к центру планеты все, что попадало на поверхность. Ева лежала, прижатая материей. Материей, давящей по отвесным линиям, к центру массы небесного тела под названием Земля.
Девочка потеряла счет времени. Сколько она уже тут лежит? День? Два? Ева осознала, что самостоятельно отсюда выбраться не получится, и паника охватила ее разум. Крики, не выходящие за пределы ее мыслей, нагоняли еще больший ужас. Ева попыталась представить себя дома. Единственное, что она могла, так это морщить лицо, покрытое грунтом.
Сосредоточившись на своих воспоминаниях, Ева чуть ли не физически прогоняла действительность. Мысленно она оказалась на кухне с отцом, который читал новости по смартфону. Девочка пила чай с листком мяты, а Саша возмущался, стоя в коридоре, потому что кто-то опять убрал его накладки на стопы, и, как он выразился, если его накладки продолжат прятать, он будет вынужден ходить по улице без обуви и всю грязь понесет в дом. Ева с отцом, хихикая, переглянулись.
– В ванной посмотри, – крикнула девочка, – я их помыла вчера, тапочки твои.
– Я же просил не мыть, – сказал Саша, – я сам их могу помыть.
– Ладно, не ворчи там, пластиковая голова, – сказала Ева.
– Не андроид, а бабка старая, – задорно произнес Антон, глядя в прихожую на копошащегося там Сашу.
– Я вот ваши вещи не трогаю, – сказал робот.