Павлику повезло — сарай примыкал к тому хилому забору, что отделял владения тележника от владений Янушка Струся. Он осторожно пополз по крыше и нашел место, откуда видно крыльцо.
Ждать и наблюдать он не любил. И потому стал искать способов незаметно перебраться на двор Струся и попасть в его жилище.
Бусурман был легок и ловок, руки — цепкие, ноги — худые, но сильные, и потому он уже приглядывался к кровле дома, чтобы оттуда ногами вперед нырнуть в высокое открытое окно.
Он видел мужчин, которые увели Кутуза, оба были уже не слишком молоды, мирная жизнь прибавила им дородности. Как полагал Павлик, они вдвоем не справятся с молодым и стремительным бойцом, знающим ухватки охотницкого боя. Тем более, что у бойца при себе — хороший длинный нож и, как велел Чекмай, летучий кистень.
Видно, был у Павлика на небесах сильный ангел-хранитель — не допустил такого безумства. Пока он собирался и делал умственные расчеты, дверь распахнулась, на высокое крыльцо вылетела и едва удержалась на ногах молодая, красивая и нарядно одетая женка. Тут же дверь и захлопнулась. Женка, ругаясь гнилыми словами, заколотила кулачками в дверь. Ей не отворили. Тогда она спустилась вниз и скрылась за углом дома.
Там, в Струсевых хоромах, творилось что-то непонятное.
Павлик пополз по крыше сарая на брюхе, чтобы понять, куда пошла красивая женка.
Увидел он вот что — она стояла у двери подклета и о чем-то совещалась с женкой не такой молодой и не такой красивой, а в понимании Бусурмана — просто со старой бабой. Потом красивая вошла в подклет, старая ушла на задний двор.
Павлик прополз еще немного и обнаружил место, где мог с крыши сарая успешно перемахнуть через забор. Так он и сделал бы — кабы не дворовый пес, что возник неведомо откуда и побежал вслед за старой бабой.
Но со своего нового места Бусурман увидел сарай в Струсевом дворе, а у стены сарая стояла большая бочка с водой — как во всех московских дворах, на случай пожара. Павлик прикинул, что можно соскочить вниз, очень быстро перебежать открытое место и, не дожидаясь пса, с бочки забраться на крышу Струсева сарая.
Тут пес с лаем понесся обратно. Павлик вовремя удержался от прыжка.
Немного погодя пес вернулся и вдруг, снова залаяв, побежал к Струсевым воротам. Там, у ворот, творилось что-то дивное. И тут же за псом побежала старая баба — как стояла на летней поварне с половником в руке, так и побежала.
Решив, что настало время, Бусурман соскочил вниз, в Струсевы владения, и с бочки залез на сарай. Там он опять распластался, помолившись, чтобы никому не взбрело на ум задрать голову.