Когда совет мхатовских старейшин в присутствии выдающихся пушкинистов Т.Г. Цявловской, Н.Я. Эйдельмана, В.С. Непомнящего, И.Л. Файнберга обсуждал прогон «Медной бабушки», мне стало просто страшно.
Роль Пушкина репетировал привлеченный мной для этого дела в театр Ролан Быков. До него пробовались Николай Пеньков, Олег Даль, Саша Кайдановский. В 1971 году Ролану было сорок лет. Он специально похудел для роли. В гриме был похож невероятно. Рост, пластика, живость игры, ролановская парадоксальность, юмор давали основания надеяться, что он сыграет сцены, эпизоды, диалоги одного года пушкинской жизни. То есть сыграть Пушкина – нельзя, невозможно, однако Ролан во время прогона в переполненном мхатовском фойе, где он единственный играл в гриме, то есть в немыслимо трудных условиях, сумел очень понравиться пушкинистам (и каким!), а они, пушкинисты, в отношении всего того, что касается Александра Сергеевича, строги чрезвычайно. Оказывается, Маяковский-то был не прав, когда написал: «Бойтесь пушкинистов! Старомозгий Плюшкин, перышко держа, полезет с перержавленным…» «Старомозгими» оказались мхатовские старейшины: А. Тарасова, П. Массальский, В. Станицын, Б. Петкер, А. Степанова…
Они, конечно, понятия не имели, какого уровня пушкинисты пришли смотреть прогон. Ну о чем милейшему Павлу Владимировичу Массальскому говорила фамилия Цявловской? Или кем в глазах Виктора Яковлевича Станицына являлся какой-то молодой человек Непомнящий? Так что наивными и бессильными оказались все попытки пушкинистов доказать совету старейшин, что пьеса Зорина, может быть, лучшая пьеса о Пушкине, что она точна по мысли, что в нее искусно вплетены цитаты из его писем и дневников того, 1834 года, а Ролан Быков – это находка для театра, это не пошло-хрестоматийное решение, что, в конце концов, он просто-напросто очень похож на своего героя и может хорошо сыграть. Массальский слушал, слушал и резко прервал:
– Что вы нас учите? Бог знает, что происходит в Художественном театре! Вы меня извините, я просто уйду…
И ушел. Пушкинисты смущенно молчали. Тарасова:
– Понимаете, товарищи, это же Пушкин… Ну как вам объяснить это явление? Вот я, скажем… Если бы я, скажем, увидела Пушкина, я бы сразу в него влюбилась!
– Вы бы, Алла Константиновна, влюбились в Дантеса… – буркнул я.
Нет, убедить их было нельзя ни в чем. Сытый голодного не разумеет. А наутро – и того похлеще. Выездное заседание Министерства культуры СССР – министр культуры Е.А. Фурцева, замминистра К.А. Воронков, начальник отдела театров Г.И. Иванов – заседали во МХАТе по репертуарному вопросу и по «Медной бабушке», в частности. Автора пьесы на обсуждение не допустили, хотя Зорин пришел и уже было направился в зал заседаний.