В коридоре подошел ко мне Хессин, взял за пуговицу и, совершенно искренне соболезнуя очевидному неуспеху, растерянно сказал:
– Миша, поверьте, я ни разу не улыбнулся…
Впрочем, это меня не опечалило. По реакции зрителей на студийных мосфильмовских просмотрах я уже знал, что картина получилась не скучной. Акт о приемке давал мне право показать фильм в Доме кино, что я не преминул сделать. По счастью, тысячный зал Дома кино не уснул, как Жданова, и, в отличие от Хессина, много смеялся. Правда, и там она не всем понравилась. В фойе встретил своего старого друга Мишу Ульянова с мрачным лицом.
– Что, Миша, не пришлась тебе моя комедия?
– Да, Миша, странно как-то. Кругом в стране такие дела творятся, а ты чему-то радуешься, смеешься… – ответил мне мой товарищ, тогдашний кандидат в члены ЦК, стоявший с правительством на Мавзолее Ильича. Ну что ж, подумал я, возможно, ему с Мавзолея видней. Не одобрил картину и Никита Михалков. Впрочем, ему и сценарий не понравился. Говорю это вовсе не в упрек ни Мише Ульянову, ни Никите Сергеевичу – мы не должны всегда нравиться друг другу. У каждого свой вкус, имеют право.
Но на этом злоключения с нашей легкомысленной лентой не закончились. Все было только впереди. Я ждал показа картины в эфире. Ведь в конце концов фильм рождается только там. Ждать пришлось долго. За это время я успел снять телеспектакль «Попечители» по пьесе А.Н. Островского «Последняя жертва». В числе прочих в нем снялась Лена Коренева, до этого сыгравшая в моих «Покровских воротах» медсестру Леночку. И вот уже две мои работы томились на полке и несколько месяцев ждали показа на голубом экране. Каждую неделю я с особой тщательностью изучал телепрограмму – а вдруг? Но – нет, ничего. Пауза затягивалась и с каждой неделей становилась все более зловещей. Встревоженный, я стал бегать по кабинетам в «Останкино». В одном из них мне конфиденциально разъяснили:
– Вам что, не известно, что артистка Коренева вышла замуж за американца и уезжает с мужем в США? Так чего же вы хотите?
И действительно – чего же я хочу? Я даже как-то успокоился, во всяком случае, понимал, что у руководства есть аргумент, чтобы не ставить мои работы в программу. И вдруг – по телевизору идут мои «Попечители»! Значит, дело с показом (непоказом) «Покровских ворот» вовсе не в отъезде Кореневой. Бегу к Хессину. Борис Михайлович снова взял меня за пуговицу и проникновенно сказал:
– Миша! Будем откровенны до конца. Никто не решится выпустить вашу картину в эфир, пока ее не посмотрит Лапин. Но показывать ее ему я вам не советую. Лапину картина не понравится. Это точно. Лучше подождать.