Неволин ничего не понял.
— Какой такой «олд мен»? Ты, что ли, «олд мен»? Или я? Ну тебя, в самом деле, ничего-то ты не понимаешь. Пойдем-ка лучше, брат, я тебя угощу. Под сардинку. Кроме своего ханшина, ничего, поди, и не пил ты порядочного. Пойдем. Лайла, брат. Ига панза, хо-пухо?
Он щелкнул себя по шее пальцем.
— Чидо?[16]
Ван понял. Они удалились.
Вся эта сцена диссонансом ворвалась в мысли и настроение Елены. Теперь, когда Ван и скрипач ушли, она снова наклонилась над бортом и продолжала стоять так, вдыхая влажный свежий воздух.
Она снова вспомнила Андрея Ильича.
«Что делает он сейчас? Мрачно ходит взад и вперед по балкончику в своей квартире, или при мирном свете висячей лампы равнодушно читает гостям Бальмонта, или, пьяный и безумный, дико скандалит в кабаке? А… Все равно… Страница прочитана… Бог с ним».
Елена почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Она обернулась. Шагах в пяти, тоже опершись о перила, стоял господин Лю. Он был без шляпы. Ветер трепал его голубой халат, обрисовывая худощавую фигуру. Елена с любопытством взглянула на него. Лю некоторое время выдерживал ее взгляд, поклонился, будто извиняясь, и широким жестом обвел окружавший их величественный простор. Потом он потупился, глядя на воду.
«Отчего у него всегда такое сосредоточенное выражение лица? — подумала Елена. — Кто он такой? Ах, да, родственник какого-то «вельможи». Он, видимо, хорошо воспитан. Вот, сейчас: извинился за то, что смотрел на нее и жестом объяснил, что пришел сюда не надоедать ей, а полюбоваться природой. Странный человек».
Упорно борясь с течением и оставляя в мглистом небе широкое коромысло черного дыма, неуклюжий двухтрубный «Hsin Peking» миля за милей медленно поднимался по могучему, многоводному Ян Цзе Киану.
В течение двух горячих недель было сделано все необходимое. Сэр Арчибальд входил во все детали путешествия, сам пополнил составленную Тени-шевским смету путевых расходов, по телеграфу заказал в Англии бурильную машину. Контракт с ним был составлен и вручен Тенишевскому для рассмотрения. В этом документе ни слова не говорилось о платине.
«Русский эмигрант В. П. Тенишевский, — гласил контракт, — поступает на службу к английскому подданному Арчибальду Д. Хеддльсбюри для выполнения разных коммерческих поручений во всех провинциях Китайской республики». Дальше, весьма хитро обходя вопрос о платине, контракт устанавливал действительные права и обязанности Валериана Платоновича. Дсрогов был упомянут в качестве «сотрудника, прием которого на службу для В. П. Те-нишевского обязателен».