Ну и последнее: как же так вышло, что и писарь, и палач находятся теперь между жизнью и смертью? И действительно ли их состояние связано с допросом? Я верил, конечно, в невероятные совпадения, поскольку жизнь давала мне к этому достаточно поводов (порой – к моей радости, порой – к искренней печали). Но именно поэтому я не намеревался исключать никакой возможности.
Я мог приказать следить за каноником либо же попытаться самому стать его ангелом-хранителем, но я не думал, чтобы каноник был настолько глуп, чтобы в ближайшее время заняться чем-то подозрительным. С другой стороны, правду говорят, что даже самые ловкие преступники попадаются, совершая глупейшие ошибки. А ведь Одрил Братта был человеком горделивым и самоуверенным. Допускал ли он вообще, что Инквизиториум осмелится за ним следить?
И все же пока я решил копать в другую сторону и проведать место, где двое обвиненных монахов нашли свое последнее пристанище. Речь, ясное дело, шла о Ямах. Это не самое приветливое место, милые мои, а уж поверьте, что если ваш нижайший слуга говорит о некоем месте «неприветливое», обычному человеку и вовсе не стоит совать туда нос.
Впрочем, честно говоря, Ямы оживали лишь после сумерек, и жизнь их была, хм-м… как бы это сказать… весьма специфической. Но сейчас, при свете дня, я мог надеяться, что сумею поговорить кое с кем, кто захочет дать мне ответы и притом не попытается доставить лишних хлопот, которых в Ямах хватало.
* * *
Ямы лежали за стенами Хез-хезрона, далеко от главного тракта, но к ним вел неплохой большак, хоть и разбитый колесами телег в дождливую погоду. Можно сказать, при Ямах возникло поселение людей, которые жили с мертвых. Могильщики, возницы и прежде всего кладбищенские «гиены». Вокруг Ям роились и мелкие перекупщики, худшие из гулящих девок, самогонщики да прочая голытьба. Правда, трупы попадали сюда, уже обобранные в Хез-хезроне от всего ценного, но человеческая изобретательность не знала границ. Ходили даже слухи, что была группа «гиен», связанная с гильдией мясников и доставлявшая тем обработанное человеческое мясо, но я надеялся, что в этих слухах нет и зерна правды. Хотя я помнил, как епископ и бургграф проводили по этому делу тайное следствие, которое, к счастью, не принесло никаких результатов. Признаюсь также, что когда я вспоминаю об этих слухах, даже телятина либо ягнятина кажутся мне на вкус несколько непривычными…
Я знал, что в Ямах высшей властью нераздельно обладал Куно Тауск, прозываемый Жабой, но я никогда не имел случая встретиться с этим человеком. Именно он распоряжался, куда отправлять телеги с трупами и где копать очередные могилы. Также именно он следил за порядком, в качестве помощников наняв стаю отчаянных негодяев, которым платили из городской казны. И он властвовал железной рукою, добившись, чтобы никто не вмешивался в его работу, так что можно было сказать, что в Ямах он был удельным владыкой, избежать приговоров которого невозможно.