Она поставила свои сумки в багажник, даже толком не поздоровавшись с мамой, папой и старшими, – и они уехали. На все лето! В то лето поженились Диана Спенсер и принц Чарльз. И это было первое лето после смерти бабушки Спинстер – то есть они и правда могли ехать куда угодно: бабушка завещала каждому по три тысячи фунтов. Сначала поблизости – в Чатсуорт или Бейквелл, точно пожилая пара на увеселительной прогулке. Потом отважно выкатились на шоссе и доехали до Лидса – Хью, впиваясь в руль, вопил от ужаса, – выпили там по чашке чаю и вернулись обратно. Кажется, именно тогда он и сказал: «А можно просто сесть и поехать куда глаза глядят», и они отправились – ехали все время дальше на юг, пока не увидели указатель Харвича. Три тысячи фунтов бабушки Спинстер! Лишь когда они добрались до паромной станции, Хью признался, что перевел тысячу фунтов из бабкиных денег в дорожные чеки, считая, что очень скоро они ему пригодятся. И где они? В чемодане, вместе с паспортами Лавинии и Хью. Он прихватил их перед отъездом. Перешучиваясь, они проезжали городок за городком. Когда они сели на паром, их ждал какой-то Эсбьерг. Название навевало мысли о белых медведях. Они купили билеты. С тех пор Лавиния любила забираться в машину с младшим братом Хью, и пусть везет куда глаза глядят; с тех пор она сидела на пассажирском сиденье, поедая престранного вкуса соленую лакрицу, одетая в вещи, купленные на датской бензоколонке (своих они не брали), проезжая вдоль ровных, овеваемых ветром луговых пастбищ на родину композитора Нильсена (понятия не имея, кто это такой, они сочинили за него целое собрание симфоний – контрапунктом в двух частях – и распевали его с визгом и грохотом), едва ли задумываясь, остались ли еще деньги. Три тысячи фунтов бабушки Спинстер!
Кажется, тогда-то Лавиния и спросила Хью:
– Ты тоже терпеть не можешь знакомиться с людьми?
– Вовсе нет, почему же, – ответил он. – Конечно, нет. Ты имеешь в виду – чтобы они не смеялись над нашим маленьким ростом? Ну так с теми, кто смеется, я и знакомиться-то не захочу.
Она запомнила эти слова и с тех пор стала пытаться жить согласно этому завету: не так страшиться новых знакомств.
Когда осталось чуть больше сотни фунтов, они попрощались с Данией и не без сожаления отправились в обратный путь. И едва успели – когда они повернули на Шеффилд по дороге, которую и юные Спинстеры, и их родители привыкли звать «дорогой домой», бензина оставалось совсем чуть-чуть. Какая у них была машина? Лавиния понятия не имела. Стоила она еще пятьсот фунтов бабкиного наследства. Кажется, все-таки синяя.