Однако та не уступала и, закончив школу, попросила родителей найти ей мужа. В университет она не собиралась. Мать всегда вспоминала этот миг так, точно ей дали пощечину: они сидели в гостиной, и светившее в окна солнце озаряло круглое лицо ее дочери и шарф, повязанный на ее голове. Обычно, если детям случалось просить невозможного, мать говорила: «Посмотрим» или «Я должна посоветоваться с отцом», но на это она лишь сказала: «Нет. Невозможно». Потребовалось полгода и несколько визитов одной из теток Садии, чтобы убедить мать выслушать дочь. Понимая, что решение племянницы твердо, тетка постаралась донести до ее матери, что если поиском мужа по просьбе Садии займутся они сами, то, скорее всего, девушка не попадет в ортодоксальную семью с очень уж жестким укладом. В конце концов матери пришлось уступить. Она сообщила отцу и терпеливо выдержала поочередно потрясение, отвращение и гнев. Через три месяца оба смирились с неизбежным. Садие было всего восемнадцать, когда к ним прибыли с церемонным визитом семейный врач, знакомый отца, и его друг, который торговал медикаментами и держал аптеку. Отец предпочел бы доктора, но именно аптекарь привел с собой старшего сына, которого звали Мафуз.
Сегодня вечером Мафуз и Садия приходят на ужин. Весьма неожиданно. Накануне на улицах несколько раз случались стычки со стрельбой. Мать заметила, что с нескольких соседних домов убрали флаг Бангладеш, который красовался еще недавно; вид у зданий сделался голый, печальный и одинокий, будто здесь недавно был праздник, но теперь все украшения убрали. Сегодня утром она поднялась на крышу и сняла оттуда собственный флаг. Еще придет его время.
Когда Мафуз и Садия пришли, оказалось, что в доме избегают разговоров на кое-какие важные темы. Они беседовали о несчастной сестре профессора Анисула, о беременности сестры Мафуза; о чудесной рыбе, которую готовила на ужин мать. Профессор Анисул пустился в пространное разъяснение трудностей возведения мостов через Падму [53]. Мафуз прилежно участвовал в обсуждении, время от времени подавая обдуманные реплики. Если передавать эстафетную палочку беседы друг другу, можно не ссориться с Садией и ее мужем. Дети наблюдали за происходящим, скучая: говорили тихо, все знали всех; и если Бина и хвасталась благовоспитанностью, помогая расставлять тарелки и улыбаясь направо и налево, то Долли просто из вредности хмурилась, болтала ногами и пряталась под стол, пока не получила нагоняй.
Вечер подошел к концу. Отец проводил старшую дочь с мужем и помог им нанять рикшу, точно они стали самыми важными гостями в этих стенах.