…сказала она, открывая дверь, но…
…с этими больше проблем, чем со студентами из всех четырех домов, вместе взятыми…
И тут же издала радостный возглас:
– Мальчики!
– Не ждала?
Ну конечно ждала, но было так приятно притвориться, что приезд любимых сыновей – сюрприз для нее. А рассказы про Уинкобанк подождут. А это, должно быть, Мартин? Назия понятия не имела, как развлекать богатого друга своих детей. Хилари, что ли, привлечь.
– Нам будет очень его не хватать, – заявил за ужином Шариф.
Назия расстаралась и помимо бирьяни с курицей приготовила четыре макрели с тайскими специями, поджарила спаржу с чесноком и морской солью, приготовила морские гребешки и сделала салат собственного сочинения, с заправкой, подсмотренной в кулинарном шоу и слегка исправленной.
– Пап, не говори так, – сказал Раджа. – Он отлично выглядит. Лет десять, а то и пятнадцать точно протянет.
– Да твой отец не о том, что ему недолго осталось! – Назия стояла за спиной Омита, обслуживая его за столом. – Он продает дом и подыскивает что поменьше. Переезжает! Он не предусмотрел, что жить на пенсию так сложно. В любом случае ему предлагают пятьсот тысяч, и за эту цену он может прикупить симпатичную квартирку.
– Ничего себе! – удивился Раджа. – Я-то думал, ему тут нравится. А что это за семечки в салате? Лягушачья икра, что ли?
– Маракуйя, негодник! – отмахнулась польщенная Назия. – Мартин, вот вы с сестрой позволяете себе такое при матери?
Ужин закончился в девять вечера. Спать, конечно, никто не хотел. Назия отправилась в гостиную и достала с полки книгу. Она затылком ощутила взгляд мужа. Это был сборник старых рассказов про сыщика Фелуду. Должно быть, купили его в восьмидесятых и прислали им в подарок. Она обожала Фелуду, и мальчишки тоже. Книга пахла по-особенному. Поднеся ее к носу, она вдохнула запах сырой ткани, теплой, жаркой, йодистой влажности со стальным послевкусием. Так пахли все вещи, вывезенные из Дакки. С мгновение она раздумывала: а не почитать ли, как, бывало, в Дакке после ужина лет тридцать назад? Но нет, не пойдет.
– Ну и семейка! – заметил Мартин позже.
Они собрались потрепаться в комнатке Раджи, в пижамах. Раджа и Мартин сидели по-турецки на кровати, а Омит – на вращающемся командирском стуле, который его брат давным-давно, лет в двенадцать, выбрал для себя. Им жутко нравилось дурачиться: трое мальчишек в пижамах, только что пару раз сыгравшие в «Тетрис» – правда, где-то там, в банке, лежало полмиллиарда на троих. Мартин достал пакетик кокса, и все трое занюхали по «дорожке» на старом письменном столе Раджи. Что вызвало у Омита странное чувство; да и вообще он делал это исключительно за компанию.