Окуджава, Высоцкий, Галич... : Научный альманах. В двух книгах. Книга 1 (Авторов) - страница 12

Пирог в принципе представлял собой нечто вроде еврейской медовой коврижки из тёмной муки. Назывался он «лекех». Пёкся он в чудо-печке, то есть представлял собой такое кексовое кольцо. Впечатление, произведённое пирогом, затмило все-все другие черты праздника моего девятилетия. Бабушке была послана телеграмма, сочинённая Галичем, и я могу поделиться с публикой неизвестным галичевским стихотворением:

Александр Галич ещё до песен. Фото из журнала «Советский экран» (1957. № 24. с. 15)

Надо сказать, что после этого ещё лет, наверное, пятнадцать, — где бы я ни был: в экспедиции, в Индонезии, у чёрта в ступе, — 8 августа я получал или вынимал из собственного рюкзака пирог от бабки. И он всегда был свежий. Сколько бы от моего отъезда ни проходило времени, он никогда не был чёрствым. Бабка получила звание «Мать Пирогиня». И это звание тоже придумал Саша.

Вот так мы познакомились с Александром Аркадьевичем. Такое знакомство предрасполагает к добрым отношениям в дальнейшем. А пока мы поддерживали телефонные нечастые разговоры… не слишком часто ходили друг к другу в гости, потому что они жили где-то на Остоженке, если мне не изменяет память. (Или это мама Галича жила на Остоженке. Не помню. Вот, чего не помню, того не помню.)

А я родом с Сивцева Вражка. В 1957 году, — я ещё в это время был в экспедиции, — мама и семейство Галича съехались в доме 4 по 2-й Аэропортовской, которая в дальнейшем стала называться улицей Черняховского. Значит, вот здесь уже всё наше дальнейшее знакомство было более осмысленным и общение более тесным. Потому что Саша с Нюшей жили на втором этаже второго подъезда, мы с мамой жили на четвёртом этаже в первом. Наш подъезд был населён главным образом переводчиками. Арсений Александрович Тарковский жил, кстати говоря, именно в нашем подъезде на шестом этаже. Наум Гребнев тоже жил на шестом этаже. И был ещё Лев Гинзбург, который жил на втором.

И Саша жил на втором, но в соседнем подъезде. (Потом, после того как они с Нюшей эмигрировали, эта квартира перешла к Белле Ахмадулиной. И она там жила, уйдя от Юрия Марковича Нагибина.)

В декабре месяце 1965 года моей маме исполнялось 50 лет. А самым популярным развлечением у интеллигенции в то время было — составление разного рода капустников: на бумаге, на сцене, в учреждениях, в театрах… В «Современнике», например, премьеры праздновали с помощью капустника на темы того спектакля, показ которого происходил в этот день. Надо было, естественно, как-то поздравить с пятидесятилетием мою маму, и мы тоже решили придумать капустник. И сделать его на магнитофонной плёнке, благо незадолго до этого я привёз из Индонезии маленький магнитофон, удобный для записи такого рода занятий. Готовили капустник три поклонника моей мамы: один, соответственно, её сын, вторым был её двоюродный брат, известный юморист Борис Савельевич Ласкин, а третьим — любимый сосед Александр Аркадьевич Галич.