16
Кроме описанных мною лиц, у нас в квартире проживают и ещё «стрелки»; затем есть тряпичники, которые ходят по помойным ямам с крючком, или как они называют, с «приказчиком»; есть также и трудящиеся люди — разные мастеровые. Но положительно можно сказать, что во всей нашей квартире, исключая Степаныча, нет ни одного безусловно трезвого человека. Иной, правда, подобно Поплевкину, и не пьёт месяца полтора и два, то потом как зарядит, то уж не выходится до тех пор, пока не пропьёт с себя всё, и пока Степаныч не устанет верить.
Редко бывает, чтобы у нас в квартире было тихо, особенно при получках и во время праздников происходит такой содом, что описать трудно.
Исключая своих жильцов, к Степанычу ходит много постороннего народа: то выпить, то с закладами, а потому в праздники в квартире у нас народ толпится, точно в кабаке на ярмарке, с тою только разницей, что там, хотя и шумно, но нет такого безобразия и наглого цинизма.
Особенно отличаются у нас выходящим из ряда безобразием дни Пасхи и Рождества Христова.
Уже накануне этих праздников не бывает ни одного трезвого человека, а в самые праздники попойки начинаются с раннего утра. Где ни посмотришь на столе, на нарах, везде стоять сороковки. Квартиранты в самом неприглядном дезабилье ораторствуют, поют песни, пляшут. По мере того, как хмель начинает кружить головы, собеседники делаются, судя по характеру, или дружелюбнее, или ожесточённее — в одном углу целуются, а в другом — уже схватились драться, причём как те, так и другие орут во всю мочь.
Ни один праздник не проходит без большого скандала, нередко бывают довольно крупные драки, причём и противники не щадят друг друга: бельё и одежда летят клочьями, носы разбиваются в кровь, под глазами навешиваются фонари; но эти наружные украшенья являются только придатками к тому, что попадает в грудь и бока. Бабы, большею частью, стараются вцепиться в бороды. Иногда эти драки отзываются тяжёлыми последствиями для здоровья участников, которых приходится отправлять в больницу.
Но не только в праздники у нас бывают побоища, и не одни лишь пьяные дерутся. Сам Степаныч на свою руку охулки не положит, особенно когда страдают его интересы. Для примера опишу бывший на днях у нас возмутительный случай.
Один из корзинщиков Вяземского дома заложил Степанычу за рубль и за сороковку сапоги с условием при выкупе заплатить двадцать копеек процентов. Не имея, чем выкупить, он захотел их продать и для этой цели привёл с собою двух барышников, надеясь выкупить сапоги и дополучить с них на похмелье. Дело не сладилось: с барышниками он не сторговался, и сапоги остались у Степаныча. В это время Степаныч и хозяйка куда-то отвернулись, а корзинщик, оставшийся в каморке, видя, что за ним никто не смотрит, схватил сапоги и удрал. Хватились — сапогов нет и побежали разыскивать. Корзинщика поймали на дворе, но сапогов при нём уже не было — он успел их кому-то передать. Тогда Степаныч с женою притащили корзинщика в квартиру.