Прежде всего, я очень рад, что у Вас все хорошо. Я настолько здоров, что хочется часто падать на колени, чтобы благодарить Небо за эту милость. Мой глаз остается совершенно здоровым. Дорогая невестка, кровеносный сосудик, часто веселивший тебя, сам собой прошел, хотя иногда и напоминает о себе. Я действительно для этого ничего не предпринимал. И правда, если вот уже пять недель — сегодня уже более пяти недель, как я сюда приехал — благодаря неописуемому гостеприимству петербуржцев получаешь изо дня в день приглашение на обед и ужин и за все это время лишь один раз был вынужден купить обед в «Dominique»[98], то кровь приходит в некоторое волнение. Но холод великолепен, и мне хватает движения, поскольку я уже очень много набегался и нарочно до сих пор не обзавелся собственным экипажем, чтобы противопоставлять хорошей кухне эквивалент движения.
Если рассказать о здешних людях, все они, включая Вертеров: моего шефа и его супругу — с самого начала добры ко мне. От бремени работы, что радует меня, я до сих пор не изнемогаю, хотя я и был готов к противоположному. Но это скоро произойдет; пока что у меня есть время, чтобы ринуться в этот петербургский водоворот и сориентироваться в этом в наивысшей степени поразительном азиатском Париже.
У пожилого Лёвенштерна, который с самого лета не покидал свою комнату на Мойке, я регулярно бываю раз в неделю, постоянно узнаю и слышу что-то новое и интересное. Как же этот больной старец, некогда в верхушке общества и в полевом лагере Освободительной войны[99] полный дерзостью проделок trois mousquetaires[100], может все притягивать к себе! Каждый день с 4 до 5 я навещаю генерала Рудольфи, который болеет вот уже 14 дней, и нахожу у него почти всегда кого-либо из высшего общества. Несколько дней назад Плессен[101] вновь пригласил меня к себе на обед вместе с испанским посланником герцогом д´Осуна и десятью другими дипломатами. Госпоже ф. Плессен[102] нездоровилось, почести оказывали ее молодые сестры, очаровательные блондинки[103]. Константин Фелейзен организовал домашний театр — прелестно. Мадам Халл[104] очень милая, она принимает по пятницам.
Со здешними дипломатами зарубежных стран отношения постепенно складываются; несколько приятных парней, с которыми можно живо поговорить, остальные немного скучны, с чем при такой профессии, равно как и в других, придется мириться. Очень дружелюбный прием и историческое понимание, в особенности, интерес к своей работе я встретил у всех лив-, эст-, и курляндцев, Бревернов[105], Сиверсов[106], Экскюллей