Штакельбергов
[108], у Мейендорфа, брата бывшего берлинца
[109] и других. Также и помощник статс-секретаря ф. Ланской, в компетенции которого вопросы, связанные с неправославными религиозными конфессиями во всей империи — женат на вдове Пушкина
[110] — заинтересовался в научном плане
[111].
На рауте у Горчакова, на котором я вновь увидел Бахерахта[112], сын графа Нессельроде[113] спросил меня: «Как поживает Ваш папа?» «Я благодарю. Очень хорошо» «Он все также весел?» «Да, особенно теперь, когда он думает о праздновании своей золотой свадьбы». При этих словах молодой граф, который жил раздельно со своей женой, сделал такое несчастное лицо и воскликнул: «Господи, как это прекрасно!»[114]
Из здешних дипломатов в своем роскошном доме Лазаревых на Михайловской площади[115] принимает регулярно англичанин[116]. В прошлый четверг там состоялся первый раут, правда, людей пришло мало, поскольку накануне здесь (в Петербурге — В.Д) стала известна речь молодого Роберта Пиля, содержащая нападки на делегатов, аккредитованных на коронации, и эта великобританская дерзость привела в оживленное волнение весь аристократический и дипломатический мир[117].
Графине Леон Разумовской[118] Вертер представил меня на ее приеме; пожилая дама сразу же поинтересовалась как папа. Послезавтра прием у княгини Юсуповой[119]. По средам уже как две недели приглашает Горчаков; первая среда была отменена вследствие смерти старого графа Строганова[120].
Здесь совершенно влюблены во французов. Сводный брат Наполеона Морни, благодаря своему происхождению и государственному перевороту 2 декабря, известный чрезвычайный посол на коронации, вместе со своей молодой женой, Трубецкой[121], является героем дня. Его тесть[122], как известно, похитил даму из «Английского Магазина» и за это разжалованным в обычные солдаты был отправлен на Кавказ[123]. Позже освобожденный, княжеского титула он не восстановил и только представлял визитную карточку: Serge Trubetzkoi, né Prince Trubetzkoi[124].
Жизнь веду в свое удовольствие. Как же великолепны балы в Dworianskoe-Sobranie[125]! При этом сейчас много работы, чудесные холода, любезный шеф, приветливые люди, великолепные обеды, блестящие рауты у русских и дипломатов, по воскресеньям ледяные горки на Каменном острове — это необычайно контрастирует с моими тихими Шазо-вечерами в прошлую зиму на старой доброй Беренштрассе[126]! Но и это все вернется. Мне здесь всего хватает, за исключением лишь новостей от моих любимых родителей и сестер.
Теперь я вынужден заканчивать, любимые Шлёцеры, хотя у меня еще есть многое Вам рассказать. Но я уже должен торопиться на раут к Горчакову, должен ответить дорогому Рачинскому