. Дорога до Луги должна быть готова через 1–1½ года, поскольку значительные земельные подготовительные работы уже проведены, которые теперь, конечно же, будут переданы обществу железных дорог за дешево. Затем в качестве второй большой линии имеется в виду связь юга с центром и севером, Черного моря — с Москвой и Санкт-Петербургом. Эта линия содержит примыкание (железнодорожной линии — В.Д.) к востоку, Нижнему Новгороду и Балтийскому морю, незамерзающему порту Либава. Если рассмотреть эту железнодорожную сеть, то, прежде всего, заметно будет (ее — В.Д.) военное назначение, а затем уже огромные экономические цели. При одновременном облегчении таможенных и торговых отношений до этого момента изолированная Россия станет перспективной житницей для сопредельных с нею стран, и, если себе представить, что дорога продлится на восток, — мировым торговым путем в Азию и Америку. Все же — это только в будущем! Россия, прежде всего, остается Россией, и пока что здесь правит чиновник.
Министр финансов Канкрин[151], опасаясь ниспровержения старой империи из-за железной дороги, строительству которой препятствовал, сказал: «Россия сможет тогда экономически процветать, но жирная собака быстрее становится бешеной». Кроме того, этот порядочный педантичный бюрократ, несмотря на его постоянно прославляемые заслуги, как русский Кольбер в некотором смысле полностью соответствующий своей первоначальной фамилии, считает все железнодорожное развитие Европы временным либеральным мошенничеством. Крымская война стала горьким уроком!
Прошел уже почти год, как было положено основание этому первому российскому железнодорожному проекту, по своему масштабу и сметам уникальному во всей Европе. В воскресенье 30/18 марта 1856 г. в Париже был заключен мир, в понедельник утром новость об этом приходит в Петербург по телеграфу, в тот же день в обед барон Штиглиц гуляет по русской набережной и встречает императора, тот говорит ему: «La paix est signée; il en faut profiter[152]» и т.д. Барон оживляется и сразу же решается на поездку в Париж. Там Морни, страстный поборник политического присоединения Франции к России, ростки которого Луи[153], Валевский[154] и Орлов[155] так тщательно взращивали уже на Парижском конгрессе[156]. С российской стороны проигнорирована единственная плоскость трения с Францией, вопрос о легитимности в отношении Наполеона, с французской стороны — не придается большое значение фритредерским послаблениям, необходимым для успеха железнодорожного проекта; и дело пошло.
Штиглиц при всем этом остается хорошим и простым человеком. Совсем недавно он с восторгом вспоминал о Вашей маленькой спальной комнате с большими массивными шкафами. И когда мы сидим около полуночи одни в его комнате, и он рассказывает мне под хорошую сигару истории из своей жизни, это великолепно. Как же я Вам обоим благодарен за то, что Вы заслужили его такое высокое уважение и благодаря этому познакомили меня с ним! Его дом и дом моего шефа — основы моей здешней жизни, которая иначе могла бы запутаться.