И разрешающе кивнул старшему артофицеру.
По «Риону» отстрелялись бронепалубники «Такачихо» и «Нанива», следовавшие второй колонной левым уступом.
«Русский», не став искушать судьбу, выписав циркуляцию, пустился в бега.
Тем не менее не преминув на отходе осыпать новыми залпами «Кагава-Мару», доведя его положение до обреченного.
«Это корыто потеряно для Японии, – без сожаления резюмировал контр-адмирал, – но его экипаж достойно выполнил свой долг и задачу. Боги все видели… воздастся».
Отвлечь силы на спасение людей он не мог.
«По логике, сейчас, получив с “Риона” паническую телеграмму, – Мису усмехнулся, – Рожественский должен отвернуть в безнадежной попытке разорвать дистанцию…»
Однако «Ослябя» продолжил следовать прежним курсом, и показалось ли – нет, но броненосец вроде бы даже отклонился к весту. Поваливший из его труб дым говорил, что там, в его котельных знатно подкинули в топки.
А потом он, вдруг резко повернув, пошел на сближение!
Это был подарок (враг сам шел в ловушку)… и не очень – в японском Императорском флоте не любили бой на контркурсах.
Безумец?
Храбрец?
Что ж, тем достойней будет победа!
Японские крейсера открыли огонь с дистанции 70 кабельтов, разнобойно осыпая всплесками вражеский корабль.
«Такачихо» и «Нанива» оттянулись, отставая, занимая безопасную позицию на правой раковине концевого «Адзумы».
«Русский» начал стрелять с 50 кабельтов. При общей скорости сближения примерно в 35 узлов это произошло спустя четыре минуты.
Вот именно тогда время из состояния «медленно» перешло в пульсацию «быстро».
Старший артиллерийский офицер «Ивате», руководя огнем, ранее уже получал доклады, что наводчики не могут сфокусироваться и поймать дистанцию. За все время добились лишь одного попадания, на которое «русский» даже не «дрогнул». Остальное все мимо, мимо… едва обрадовав парой накрытий.
Орудия броненосца тоже пока никак не отметили «Ивате», но оказалось, что они били исключительно по идущему следом мателоту.
– Попадание в «Адзума!»
Сотаро Мису оставил на мгновенье наблюдение за противником, чтобы оглянуться назад.
Как раз в кильватерной полосе кучно встали два высоченных всплеска, полностью закрыв крейсер. Опав, они показали неприятную картину – носовая башня «Адзумы» нелепо топорщила стволы, один вверх, другой в сторону, на баке медленно тлел пожар. Неожиданно точно прилетел еще один снаряд, выметнув пламя и дым откуда-то из спардека перед задней трубой.
Броненосный крейсер плавно вывалился из строя и стал отставать.
Еще четыре минуты, и дистанция дошла до метки 30 кабельтов.