— Она тоже так считает? — счел нужным спросить волхв.
— Мы же одна семья, — пожала плечами супруга. — Каждая из нас осознает ответственность за детей, за наше общее будущее. Даша — неглупая девочка, но пока она расфокусирована, живет в двух измерениях. Ей тяжело, я все понимаю. И ты — единственный якорь, за который она цепляется. Даше нужно что-то яркое, бурное, чтобы все клокотало вокруг нее. Она сама мечтает, чтобы твои успехи шли на пользу клана, семьи. Но пока боится спорить со мной по важнейшим вопросам.
— Когда я подниму голову выше положенного — ее могут снести, — предупредил Никита. — Причем, скорее твой царствующий дядюшка, чем пресловутые враги, сидящие в столице.
— Банальностей вроде «а ты будь осторожен» говорить не стану, — улыбнулась Тамара. — Не забывай, кто я такая. Берегиня тебя не оставит и защитит.
— Так ты хочешь видеть меня бароном? — Никита развернулся и посмотрел в глаза супруги, пытаясь проникнуть в их глубину, где скрывались потаенные мысли и желания, до сих пор не озвученные. Нет безнадежно откровенных людей, и он был рад, что любимая жена старается сдерживать некоторые из своих идей, чтобы не навредить отношениям. Но изредка ей удавалось удивить. Как сегодня…
— Не только бароном, — палец Тамары уперся в грудь Никиты. — «Князь» звучит куда как солиднее. Но я понимаю, что хватила лишку. До поры до времени у нас будут иные заботы. И насчет губернаторства я не шутила. Сейчас эта должность возложена на государевых людей — чиновников из дворянских семей, подчиняющихся Меньшиковым… Большая часть из них, если точнее. Если в твоих руках окажутся рычаги влияния на губернское дворянство, мы сможем извлечь из этого какую-нибудь выгоду
— Но пока мною манипулируют Меньшиковы, — заметил Никита.
— Ты намного моложе отца и дядюшки, — хмыкнула Тамара и понизила голос. — Они не вечны. Когда войдешь в силу — даже Владислав не сможет тебе помешать, потому что ты станешь его верным конфидентом.[12]
— Я живу с коварной женщиной, — оторопел Никита.
— Возможно, — усмехнулась супруга. — Только мое коварство направлено на благополучие нашей семьи и детей. Я не хочу повторения судьбы твоих близких.
Великий Устюг, сентябрь 2015 года
— Кто он такой? — рык Николая Егоровича был слышен в каждом уголке усадьбы Васильевых. — Знает кто-нибудь, а? Чем я богов прогневил? Это же наказание на мою седую голову!
Окна второго этажа в том месте, где находился личный кабинет господина Васильева, выходили прямо во двор, и как будто специально оказались сегодня нараспашку. Поэтому каждый из работников или членов семьи мог услышать разнообразные междометия, метафоры и фигуры речи, своеобразно сплетающиеся в грозный и изобличительный манифест против нахального и незнакомого ему вологодского дворянчика, попавшего в немыслимый фавор к Меньшиковым.