МАРМЕЛАДОВ (ледяным тоном). Пане Доминик, взгляните на пуговицу еще раз.
КУЧЕРА (испуганно). Зачем еще раз? Чего я там не видел?
МАРМЕЛАДОВ (жестко). Смотрите внимательно! Видите? Одна половина темнее другой. Это кровь Мартины, которая пролилась в ту страшную ночь. Кровь текла поверх пуговицы, и это не оставляет сомнений в том, кто убил девочку.
КУЧЕРА (растерянно). Бред… Это невозможно. Пане Родион, но ведь пуговицы у полицейских стандартные. Как можно вычислить, кому именно эта принадлежит? Пусть другой полицейский, я пойму… Но чтобы Томаш… Нет, я не верю вам! Томаш все время подле меня находится. К тому же он тюфяк и умишком не вышел. Станет ли деревенский паренек в Големы метить?!
МАРМЕЛАДОВ (с ноткой язвительности). Голем – безмозглое создание, которое выполняет волю хозяина. На мой взгляд, ваш помощник идеально подходит под это определение.
КУЧЕРА (возмущенно). Нет, нет, я вам не верю!
МАРМЕЛАДОВ (снова холодно). Это не вопрос веры, пане Доминик. Это легко доказать.
КУЧЕРА (с вызовом). Докажите! Объясните мне, зачем бы вдруг Томаш убил сестер Бржезовых, да еще и снасильничал (обескураженно) В голове не укладывается.
МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Почему же – вдруг? Это был долгий и извилистый путь. Предположу, что началось все с идеи построить в Голешовице железнодорожную станцию.
КУЧЕРА (злобно). Вы издеваетесь? При чем тут станция?
МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Терпение, пане Доминик. Вы же сами просили объяснить… За отправную точку я бы взял именно прокладку железной дороги. Пять лет назад в тихую и размеренную крестьянскую жизнь ворвался неумолимый прогресс. Ватага строителей разбила палаточный лагерь на лугу, днем они прокладывали рельсы, а по вечерам развлекались, как умели. Вы же представляете, что творится в подобных лагерях? Карты, выпивка рекой, развратницы всех мастей. Этой разгульной жизни сполна вкусил деревенский подросток, который нанялся за мелкую монету пропитывать шпалы дегтем, чтобы не сгнили от ваших вечных дождей. Через год станцию построили, рельсы потянулись на запад, палаточный городок свернули, строители уехали. Мальчишку с собой не позвали. Зачем он нужен, если на новом месте проще нанять другого, за ту же мелочь. Томаш остался без работы и, что гораздо важнее, без веселья. Жить по-старому он не хотел, а по-новому не получалось. Подался в Прагу, но и здесь ждали сплошные разочарования. Гордые городские красавицы от деревенского простака брезгливо отворачивались, а в бордель без денег не сунешься. Стало быть, надо заработать. Но для подмастерья он был уже слишком взрослым, для клерка в конторе – недостаточно умным. Юнец из Голешовице поступил на службу в полицию, хотя это и не сулило больших денег, но зато мундир выдали, а блеск пуговиц с гербами привлекает внимание барышень.