КУЧЕРА (раздраженно). И тут проклятые пуговицы приплели!
МАРМЕЛАДОВ (не слушая). Начальство не особо раздумывало, куда определить парня. С вами трудно сработаться, наверняка, никто не желал служить мальчиком на побегушках у деспотичного следователя, вот новичка и сунули в самое пекло.
КУЧЕРА (в гневе). С чего вы взяли, что я деспот?
МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Два дня наблюдаю за вами и уже сбился со счета, сколько раз вы унижали Томаша. Не думаю, что это случайность. Вы с первого дня не даете ему продохнуть. Одергиваете, критикуете каждое слово, запрещаете думать, вообще все запрещаете. Глумитесь над его родной деревней… Словом, поступаете как Австро-Венгерская империя с чешским народом.
КУЧЕРА (брызжа слюной). Вранье! Да, я хотел выбить из Томаша деревенскую дурь, перековать его, закалить характер, воспитать в нем бунтарский дух, которым во все века славилась Прага.
МАРМЕЛАДОВ (качая головой). А ему не нужна ваша славная Прага. Томаш подался в город за пьянками и развлечениями, мундир надел ради статуса и власти, но в итоге не получил ничего. Вместо этого вы ежедневно плющили его на наковальне своего высокомерия. За три года Томаш устал сгибаться под гнетом, захотел вырваться из-под власти тирана. А для этого есть только два пути: либо дать вам отпор – на что у него не хватило бунтарского духа, – либо в свою очередь тиранить кого-нибудь исподтишка. Заметили, с каким остервенением ваш помощник набрасывается на арестантов? Старается ущипнуть побольнее или отвесить тумаков. Этого хватило, но ненадолго. Томаш захотел подчинить своей власти неприступную красавицу, которую однажды встретил на берегу Влтавы. Эльжбету. Взял девушку силой, но та пригрозила рассказать обо всем полиции. Скорее всего, не какому-то безликому полицейскому, она грозилась пойти к вам, пане Доминик. Персональному мучителю Томаша. Он запаниковал и, испугавшись разоблачения, убил барышню.
КУЧЕРА (недоуменно). Но почему выбрал столь жуткий способ?
МАРМЕЛАДОВ (раздражаясь). Потому, что в вашем кабинете, пане Доминик, собран огромный архив с подробным описанием деяний пражского Голема. Вы не раз подчеркивали, что Томашу не нужно думать. Он и не думал. Прочел ваши заметки на полях и обставил свое преступление таким образом, чтобы все подумали на Голема.
КУЧЕРА (с вызовом). Но я сразу сказал ему, что убийца – человек, а не Голем.
МАРМЕЛАДОВ (холодно). Верно, вы сразу это подчеркнули. Прислушавшись к вашим словам, Мартина заподозрила неладное и пошла искать убийцу сестры самостоятельно. Томаш не мог допустить, чтобы девочка узнала его секрет, подстерег ее неподалеку от дома. Душил, упиваясь властью над хрупким и податливым телом, но ему было мало этого, он уже не смог сдержаться. Надругался над мертвой девочкой, а после разбил ее голову, чтобы вымазать все тело кровью.