— И еще вот что, товарищи: мы, конечно, как члены комитета очень виноваты, что организация наша работает плохо. Хотя здесь все больше о Куренкове. Мы все тоже виноваты. Только товарищ Соболев и говорил, я хочу сказать, что вот такой, как сейчас Павел, он не помогает комсомолу, а мешает. Раньше он был другой — и сам работал и других заставлял. А сейчас… сейчас он все больше о своем самолюбии да авторитете беспокоится. А авторитета-то у него и совсем от этого не стало.
Комитет комсомола освободил Павла Куренкова от обязанностей секретаря и выбрал секретарем Соню Цылеву.
Когда проголосовали, Павел попросил слова.
Павел повертел в руках карандаш, невидящими глазами посмотрел на него и положил. Глухо сказал:
— Правильное решение. Мы потеряли партийную бдительность в решении серьезных проблем.
— Ты потерял. Зачем говорить о целом коллективе? — перебил его Соболев.
— Подождите, товарищ Соболев, — возразил Павел, и что-то непередаваемое, сложное и мучительное мелькнуло в его лице. — Такой момент бывает единожды в жизни.
Павел не видел сейчас в Игоре друга, ровесника. Как-то так получилось, что за один этот день, за несколько часов, может быть, Павел вдруг почувствовал в Игоре старшего товарища.
— Извини, — дрогнувшим голосом сказал Игорь. У Куренкова губы были сжаты, уголки их опущены. И даже плечи как-то вытянулись вниз и вперед.
— Но если комитет снова поручит мне комсомольскую работу, — наконец сказал Куренков, снова взяв карандаш и твердо положив его, — я сделаю все, чтобы исправить ошибки. Если комитет… не захочет этого, значит так я заслужил, — закончил он и, опять взяв карандаш, бросил его.
— Ты же остаешься членом комитета, Павлик, — мягко сказал ему Игорь.
На следующий день Павла перевели в первый цех механиком.
* * *
Был обеденный перерыв. Рабочие разошлись кто домой, кто в столовую. А молодежь смены, как всегда пообедав прежде всех, собралась не в красном уголке, где просто не принято было собираться, а в курилке — небольшой пристройке. Можно было, конечно, пройти и в красный уголок, но он отличался от курилки лишь тем, что там стояло несколько лавок да по стенам висели потемневшие от времени лозунги.
Даша Хохлова, подруга Алы Варежки, пришла в курилку позже других. Прежде она заглянула, есть ли там девчата.
Девчата сидели вокруг Тошки Филатова на старых досках либо просто на корточках. Тоша рассказывал воровскую историю. Даша недолюбливала долгие Тошкины россказни за то, что в них трудно отличать быль от выдумки. Кроме того, она ждала Алу: ее вызвали в комитет комсомола. Они договорились встретиться в курилке. Пройдя через помещение своими маленькими быстрыми шажками, она села в стороне от всех.