Комсомольский комитет (Громыко) - страница 63
— Я говорил Куренкову, у него привычка такая: строить работу на выговорах, на наказаниях, — заметил комсорг из четвертого цеха Клим Сорокин. Он привстал и подтянул на коленях брюки. — Я и не голосовал за это решение.
Игорь Соболев выглядел колючим ежом. Черные волосы его свисали на лоб. Он торопливо говорил:
— Два месяца назад, Павел, ты обещал лучше работать. Что изменилось с тех пор? Появились комсомольские бригады и контрольные посты. А что они сделали? Какая комсомольская бригада не дает брака? Какие недостатки выявили контрольные посты? Что вообще делает комсомол вашего завода? Ведь комсомол — это ударная группа, которая всюду проявляет свою инициативу, свой почин. А у вас Цылева проявила инициативу, а вы ее глушить, не прямо, так косвенно… Можно простить ошибки, но равнодушие — это хуже всякой ошибки. А у Куренкова именно равнодушие. Когда мы с тобой, Павел, виделись на активе, ты мне второй раз обещал помочь в общежитии строителям. Что же сделано там? Ничего.
— С общежитием не успел…
— Может, и не хватило у тебя времени. А разве нельзя было послать в общежитие заводских комсомольцев, чтобы они помогли… Разве нельзя? Или не надо? А что ты сделал для того, чтобы лишний раз постучаться Костоломову в дверь?
— Это можно было… — словно поперхнувшись, проговорил Куренков.
У Сони сердце билось так, что ей казалось: Болотникова, которая сидела рядом, слышит. Как странно, удивительно все получилось. Соня припомнила разговор сегодня с Соболевым в цехе, когда Игорь спрашивал: нравится ли ей комсомольская работа да смогла ли бы она работать секретарем комитета? Соня отвечала по-девчачьему, решительно: почему бы не смогла? Тогда Соня не придала никакого значения этому разговору. Но почему горком так критически относится к Куренкову? До сих пор Павла хвалили, хотя его чаще всего и не за что было хвалить.
Слова попросила Роза Голубева. Роза редко выступала на комитете, у нее был неожиданно тонкий, при ее огромной фигуре, голос, и Валя Голубева, которую все принимали за ее родственницу, выпрямилась. У Павла Куренкова на лице вдруг выступило очень много веснушек. Соня не ожидала, что Роза умеет так хорошо говорить.
— Я, товарищи, тогда ведь тоже голосовала, чтобы Соню Цылеву снять с работы. Почему? Вот я сейчас себя спрашиваю, почему? Да оттого, наверное, что я думала: если старшие товарищи так решили, значит это правильно. И мы привыкли так: Куренков скажет, а мы соглашаемся, хотя он часто и не прав бывает.
Соня удивлялась на Соболева: на курносом носу у него выступили капельки пота, глаза были влажные. Пока Роза говорила, Игорь лихорадочно чертил что-то на попавшемся под руку клочке бумаги.