Загвоздка в следующем: полностью ли герой погружен в Матрицу или хотя бы подозревает о реальном положении вещей? Если верно первое предположение, то откат к состоянию Адама до грехопадения сделал бы нас бессмертными в виртуальной реальности. Следовательно, Нео, уже не полностью погруженный в виртуальную реальность, должен пережить схватку с агентом Смитом, которая происходит внутри виртуальной реальности Матрицы (раз он способен останавливать пули, он должен быть способен и нейтрализовать удары по своему телу). Это возвращает нас к окказионализму Мальбранша. Конечная Матрица гораздо ближе к окказионалистскому Богу Мальбранша, чем к Богу Беркли, который хранит мир в своем мозге.
Мальбраншу, без сомнения, лучше остальных философов удалось создать концептуальный аппарат для описания виртуальной реальности. Будучи учеником Декарта, он отбрасывает нелепую попытку последнего объяснить координацию между материальной и духовной субстанцией шишковидной железы. Но как нам объяснить эту координацию, если между душой и телом нет никакого контакта, никакой точки, через которую они могли бы оказывать воздействие друг на друга? Поскольку две системы причинности (душевная и телесная) никак не зависят друг от друга, единственная разгадка может заключаться в том, что третья, истинная Субстанция (Бог) служит связующим звеном между ними, поддерживая видимость постоянства. Когда я думаю о том, чтобы поднять руку, и моя рука поднимается, моя мысль вызывает поднятие руки не непосредственно, а лишь «окказионально». Замечая мое намерение поднять руку, Бог запускает другой, материальный механизм, который и приводит к поднятию руки.
Заменив Бога на большого Другого, на символический порядок, мы поймем, насколько окказионализм похож на взгляды Лакана. Полемизируя с Аристотелем в «Телевидении»[97], Лакан утверждал, что душа и тело никогда не связаны напрямую – между ними всегда стоит большой Другой.
Получается, окказионализм – название для «произвольного обозначающего», разрыва, который отделяет сферу идей от сферы физической (реальной) причинности; указание на то, что большой Другой отвечает за координацию двух систем. Когда я физически кусаю яблоко, моя душа испытывает удовольствие. На тот же разрыв нацелены ацтекские жрецы, приносящие людей в жертву, чтобы обеспечить новый восход Солнца. Человеческая жертва – это воззвание к Богу с просьбой координировать телесную необходимость с осуществлением символических событий. Жертвоприношения ацтеков могут казаться «иррациональными», но смысл, который они закладывали в это, гораздо ближе к истине, чем наша банальная интуиция, согласно которой между телом и душой налажена прямая связь. Мы думаем, что испытывать удовольствие от яблока нормально, потому что это удовольствие якобы вызвано напрямую яблоком. Мы упускаем медиатора, большого Другого, который отвечает за связь между реальностью и нашим ее ментальным восприятием.